Золотая легенда. Святые мужи

Объяснение этого предпочтения кроется, скорее всего, в том, что Иаков, будучи современником святого Фомы Аквинского (оба вступили в орден доминиканцев в 1244 году), старался ни в чем не уступать своему собрату, поражавшему воображение колоссальной эрудицией и тщательностью проработки материала. И Иаков Ворагинский подошел к работе с не меньшей академической скрупулезностью. Объем привлеченных им источников воистину поражает: это целиком Священное писание, в дополнение к которому использованы и апокрифические писания. Также он широко опирался на Отцов Церкви, и более всего на Григория Великого, святого Иеронима, Иоанна Златоуста, святого Амвросия и, конечно, святого Августина. С последним по количеству цитат равняется лишь другой широко известный богослов – современник Иакова святой Бернард Клервоский.

Не оставил без внимания Иаков Ворагинский и такие источники, как «Церковная история» Евсевия Кесарийского, «Схоластическая история» Петра Коместора, «История в трех частях» Кассиодора, «Слово о мучениках» Беды Достопочтенного, а также сочинения Узуарда Сен-Викентского и Григория Турского. Всего выявлено около 130 источников, на которые опирался автор «Золотой легенды» и к которым он нередко добавлял устные предания и рассказы. В результате творческой переработки такого богатого материала сложилась уникальная книга, учитывавшая полный объем накопившихся к тому времени знаний о Священной истории, и, таким образом, неудивительно, что странствующие проповедники в своей деятельности предпочитали именно его труд. Но почему избрали эту книгу и миряне, отметив ее столь лестным эпитетом – «золотая»? Скорее всего, потому, что вся эта бездна изощренных и сложных богословских текстов, все изобилие сказаний и преданий были изложены Иаковом Ворагинским вкратце, простыми, доступными для всех словами, без схоластического занудства и с искренним чувством любви к многочисленным персонажам Священной истории.

Все приводимые цитаты из богословских трудов и сочинений Отцов Церкви большей частью вовсе не являются цитатами, а представляют собой лишь краткое изложение сути высказываний, порой и вовсе перефразированных по-своему, что, прежде всего, свидетельствует о прекрасном знании автором излагаемого предмета. Как именно выстраивал свои цитирования автор «Золотой легенды», мы покажем в тексте наиболее любимого им святого Августина. Однако именно эта особенность труда Иакова Ворагинского впоследствии вызвала множество нареканий со стороны наиболее серьезных деятелей Церкви и столпов богословия. Конечно, такие замечательные церковные писатели, как Иоанн Златоуст, Аврелий Августин и Бернард Клервоский, будучи пересказаны вкратце своими словами, теряют большую часть прелести их выдающегося красноречия. Также понятно, что основанные не столько на достоверности, сколько на занимательности, жизнеописания святых, в которых переплелись реальность и чудеса, больше похожи на сказки, чем на действительные биографии. Наличие явных небылиц в этих историях постепенно привело к тому, что серьезные церковные писатели назвали Иакова собирателем сказочек для легковерных. Однако – и следует в этом отдать ему должное – Иаков Ворагинский и сам прекрасно сознает это, время от времени оговариваясь, что тот или иной рассказ, конечно же, является вымыслом и ему не следует особенно доверять.

Известно, что жизнь Церкви поддерживается Священным преданием, основную силу которого составляют жизнеописания святых, и прежде всего мучеников, пострадавших за веру и тем самым явивших доказательство ее истинности. Ибо никогда не устоит то, за что никто не захочет умереть. Поэтому в «Легенде» особое внимание уделяется святым мученикам за веру: мучения описываются со всеми ужасными подробностями, преследователи отличаются нечеловеческой жестокостью, а святые, не знающие ни минуты малодушия, – бесконечной верой и непоколебимой духовной силой. По той же причине Иакова Ворагинского привлекают чудеса. В каждом житии их описание занимает весьма существенное место.