Золотая легенда. Том II

Также Августин обвиняет себя в стремлении к похвалам и суетной славе: «Кто хочет похвалы от людей, когда Ты осуждаешь его, того не защитят люди пред судом Твоим и не избавят от наказания. Человек хвалится даром, который Ты дал ему, однако он больше радуется похвале, нежели дару. Сим искушениям подвергаемся мы во всякий день беспрестанно. Язык человеческий — горнило ежедневного искушения. Я не хотел бы, чтобы одобрение из чужих уст прибавляло мне радости о чем-то добром. Но оно прибавляет, и даже более — порицание уменьшает ее. Я часто скорблю, когда за что-то хвалят меня, ибо сам я себе неприятен, или же когда меньшие блага ценят больше, нежели следует»[221].

Святой муж посрамлял еретиков. Они даже говорили между собой, что нет греха в убийстве Августина, которого следует поразить, словно волка. Еретики утверждали, что Бог отпустит его убийцам все грехи. Они строили Августину множество козней. Однажды еретики решили устроить ему на дороге засаду, но по Божественному Провидению сбились с пути и не смогли встретить Августина.

Он всегда помнил о бедных, щедро раздавая им свое имущество. Иногда же Августин велел разбивать и переплавлять даже священные сосуды ради милостыни беднякам и выкупа пленных. Он никогда не покупал ни домов, ни земель, ни имений. Многое имущество, которое было ему завещано, Августин отверг, говоря, что оно скорее послужит детям или родственникам усопших. Он не был связан любовью и к своим церковным владениям, но днями и ночами помышлял о Писаниях и делах Божественных. Он никогда не заботился об основании новых мастерских, отринув всякое попечение о них. Ибо Августин желал быть всегда свободен духом от земных тягот, дабы предаваться непрестанному размышлению и чтению. Однако желавшим строить мастерские он не возбранял этого, разве только взирая на неумеренность в этом деле.

Августин хвалил имевших желание смерти. По этому поводу он часто приводил пример трех епископов. Амвросия на смертном одре уговаривали, чтобы он молитвами испросил для себя продолжение жизни. Тот же ответил: «Я жил так, что мне не за что перед вами стыдиться, и смерти не боюсь, ибо благ Господь». Августин превозносил этот ответ.

Рассказывал он и о другом епископе, которому говорили, что тот очень нужен Церкви, и потому Господь избавит его от смерти. На что епископ ответил: «Если не умирать никогда — это хорошо. Но если когда-нибудь все же умереть, то почему не сейчас?».

Передавал Августин и рассказ Киприана о третьем епископе, который, страдая тяжким недугом, молился о своем здоровье. Тогда ему явился прекрасный юноша и с негодованием стал упрекать: «Страдать вы боитесь, уйти же от страданий не хотите. Что же сотворить с вами?».

Августин никогда не дозволял, чтобы вместе с ним жили женщины, даже родная сестра или племянницы, которые также служили Богу. Он говорил, что, хотя о сестре или племянницах подозрений быть не может, все же они не могут обойтись без общества других людей. Из этих-то людей самые слабые могут впасть в искушение или стать поводом для пересудов в народе.

Августин никогда не говорил с женщинами наедине, если только не беседовал о чем-то важном. Своих родственников он облагодетельствовал не так, чтобы они разбогатели, но так, чтобы не нуждались. Он редко брался ходатайствовать за кого-либо письменно или устно, помня о том философе, которые своей славой оказал друзьям плохие услуги. Августин любил говорить: «Более всего угнетает та власть, которую просят». Когда же он брался ходатайствовать, то писал так, чтобы не быть обузой, но чтобы просьба его была выслушана благодаря изяществу стиля.

Он желал разбирать судебные дела скорее между незнакомцами, чем между своими друзьями. Августин говорил, что среди людей незнакомых ему проще распознать виновного, и одного из них, того, в чью пользу вынесет справедливый приговор, он сделает своим другом. Из друзей же он непременно потеряет одного — того, против которого направлен приговор.

Августина приглашали многие церкви. И в них он проповедовал слово Господне и многих отвратил от ереси. Иногда он делал в своей проповеди отступления и тогда говорил, что это Божия воля для того, чтобы спасти какого-либо человека. Так, один торговец из манихеев обратился, услышав проповедь Августина, сделавшего в ней отступление во обличение этой ереси.

В это время готы взяли Рим. Тогда идолопоклонники стали упрекать в том христиан. Потому Августин и написал книгу О граде Божием, в которой показал, что праведники в этой жизни угнетаемы, нечестивцы же процветают. Там он пишет также о двух градах, Иерусалиме и Вавилоне, об их царях. Ибо царь Иерусалима — Христос, Вавилона же — диавол. Как говорит Августин, эти два града построены двумя видами любви. Град диавола воздвигла любовь к себе, переходящая в презрение к Богу. Град же Божий основан на любви к Богу, доходящей до презрения себя.