Золотая легенда. Том II

Во времена Августина, то есть в лето Господне 440-е, вандалы захватили всю провинцию Африку, опустошая все, не щадя ни пола, ни чина, ни возраста. Затем они подошли к городу Гиппону и осадили его многочисленным войском. В таком терзании Августин проводил свою старость, которая была печальней и горше, чем у прочих. Ибо слезы были для него хлебом день и ночь, когда он видел одних убитых, других — обращенных в бегство, церкви, лишенные священников, города, покинутые жителями. Среди стольких зол Августина утешали слова мудреца: «Великий не будет велик, ибо падают деревья и камни и смертные погибают».

Созвав братию, Августин сказал им: «Вот я воззвал ко Господу, чтобы Он или нас избавил от стольких опасностей, или дал нам терпение, или же забрал меня из жизни сей, дабы не видеть мне этого множества бедствий». Он получил третье из того, что просил. На третий месяц осады Августин слег, страдая от лихорадки. Зная, что тело его скоро распадется, он приказал переписать семь покаянных псалмов. Приложив написанное к стене, он читал их, лежа на своем одре и проливая обильные слезы. Чтобы предаться одному лишь Богу и не встречать к тому препятствий, он за десять дней до смерти запретил всем входить к себе. К нему входил лишь врач или же приносили нечто для подкрепления его сил. Некий больной человек пришел к Августину, настойчиво прося, чтобы тот возложил на него руку и так исцелил от недуга. Августин же ответил: «О чем ты говоришь, сын мой? Неужели ты думаешь, что если бы я мог излечить наложением рук, то не излечил бы себя?». Но больной настаивал, утверждая, что имел видение, в котором ему было велено прийти к Августину и получить исцеление. Взирая на веру этого человека, Августин помолился о нем, и больной тотчас исцелился.

Он исцелил многих одержимых и совершил иные чудеса. В книге О граде Божием Августин рассказывает о двух чудесах Божиих, произошедших с ним, будто с кем-то другим: «Я знаю, как одна дева из Гиппона помазалась елеем, с которым молившийся за нее пресвитер смешал свои слезы, и тотчас исцелилась от бесноватости». В той же книге Августин пишет: «Я знаю также, что епископ помолился за юношу, которого не видел, и из того тотчас изошел демон». Несомненно, что Августин говорит здесь о себе, но не хочет из смирения назвать собственного имени. В той же книге О граде Божием он рассказывает, как одного больного должны были резать. Многие боялись, что из-за этого он умрет, а сам больной в слезах молил Бога. Вместе с ним стал молиться и Августин, и больной выздоровел сам, без необходимости резать его тело[222].

Когда телесная смерть уже приближалась к Августину, он стал учить тому, чтобы ни один человек, сколь бы достоин он ни был, не заканчивал эту жизнь без исповеди и Евхаристии. Придя к своему последнему часу с чистым телом, ясным взором и слухом, на семьдесят седьмом году своей жизни и сороковом году епископства, в присутствии молящейся братии Августин отошел ко Господу. Он не написал завещания, ибо, бедняк Христов, он не имел, что можно было завещать. Он жил в 400-х годах от Рождества Господня.

Итак, Августин, ясный свет премудрости, поборник истины, утверждение веры, как разумом, так и ученостью превзошел всех учителей Церкви, изобилуя как примерами добродетелей, так и множеством знаний. Потому святой Ремигий так пишет, вспоминая Иеронима и иных учителей: «Их всех разумом и знаниями превзошел Августин. Хотя Иероним и говорит, что прочел шесть тысяч томов Оригена, Августин же написал столько, что, даже если трудиться день и ночь, едва ли кто сможет не только написать столько книг, но даже и прочитать»[223].

Волузиан, которому Августин писал, так говорит о нем: «Того нет в законе Божием, чего не знает Августин».

Иероним же пишет в послании к Августину: «Я не смог ответить на две твои книги, ученейшие и исполненные блеском всяческого красноречия. Ты изложил и разобрал все, что можно было сказать, уразуметь и почерпнуть из источников Писания. Но прошу твое преподобие, потерпи немного мои хвалы твоему разуму»[224]. Иероним также пишет в книге О двенадцати учителях: «Епископ Августин, летая по вершинам, словно орел, и не видя то, что кроется у корней гор, ясным слогом говорит о просторах небесных, расположении земель и круговороте вод»[225].

То, как почитал Августина Иероним, видно в одном из посланных им писем: «Господину, святому и блаженнейшему отцу, — Иероним. Во всякое время я чтил твое блаженство должными почестями, но теперь, если только это возможно, мы добавляем нечто к вершине и дополняем полноту. Ибо и часа у нас не проходит, чтобы не помянуть твое имя»[226]. В другом же письме Августину Иероним пишет: «Да не будет, чтобы рука моя взялась исправлять книги, написанные твоим блаженством. Мне достаточно исправлять собственные и не порицать чужие»[227].