Золотая легенда. Том II

Тогда, подойдя к Алексию, Понтифик взял грамоту из его руки и, развернув, стал читать перед всем множеством народа и отцом Алексия. Услышав все, что записал Алексий, Евфимиан был сражен великим горем. Он оцепенел и, лишившись чувств, без сил упал наземь. Когда же он немного пришел в себя и вновь обрел дар речи, то разодрав одежды, стал рвать свои седые волосы, дергать себя за бороду и царапать лицо, восклицая над телом сына: «Увы мне, сын мой, почему ты так опечалил меня и так много лет причинял мне боль и страдания? Увы мне, несчастному, ибо ныне вижу, как ты, опора моей старости, лежишь в гробу и не можешь мне ответить! Увы мне, кто иной подаст мне утешение!».

Услышав это, мать Алексия, подобно разрывающей путы львице, стала раздирать на себе одежды и, распустив волосы, возвела очи к небу. Мать не могла подойти к телу святого, которое отделяла от нее толпа, и тогда она воскликнула, говоря: «Дайте пройти мне, добрые люди, чтобы я увидела сына, узрела утешение души моей, того, кого вскормила грудью!». Подойдя, она пала на тело сына и зарыдала: «Увы мне, сын мой, свет очей моих, почему ты обошелся с нами так жестоко? Ты видел отца своего и меня, несчастную, в слезах и горе, но не открыл нам, кто ты, и слуги твои обижали тебя и притесняли». Снова и снова она простиралась над его телом, обнимала его, гладила перстами ангельское лицо, целуя его и причитая: «Плачьте вместе со мною все, кто стоит тут, ибо семнадцать лет я жила с ним под одним кровом и не узнала своего единственного сына, и даже слуги насмехались над ним и досаждали ему побоями». Прибежала и невеста его, облачившись в траурные одежды, плача и причитая: «Увы мне, сегодня осталась я одинокой вдовою, и не на кого посмотреть мне, не на кого поднять очи. Сегодня разбилось зеркало мое, и погибла надежда моя: ныне пришла скорбь, и нет ей конца». И весь народ горько плакал при виде их страданий.

Тогда понтифик и императоры положили тело на дорогие носилки и понесли их к центру города. Народу объявили, что найден человек Божий, которого разыскивал весь город, и все сбежались к телу святого. Если же кто из расслабленных касался того святейшего тела, к нему тотчас возвращалось здоровье, и прозревали слепцы, и одержимые исцелялись. Видя столь великие чудеса, императоры вместе с Понтификом сами понесли те носилки, дабы благодать от святого тела снизошла на них. Они приказали рассыпать по улицам золото и серебро, чтобы алчная до злата толпа расступилась и позволила перенести тело святого в церковь. Но народ, пренебрегая мирскими богатствами, снова и снова устремлялся к святейшему телу, чтобы только дотронуться до него. Так, с превеликими трудами, его перенесли в церковь Святого мученика Бонифация, где семь дней с усердием возносили хвалы. Алексию соорудили золотую раку, украшенную жемчугом и драгоценными камнями. Тело святого с великими почестями положили в раку, от которой исходил столь благоуханный аромат, что, казалось, она была полна всеми возможными благовониями. Святой Алексий отошел ко Господу за шестнадцать дней до августовских календ, в лето Господне 398-е.

XCV. De Sancta Praxede О святой Пракседе

Пракседа была сестрой святой Потенциалы. Обе они приходились сестрами святым Новату и Тимофею, которых апостолы наставили в вере. В дни, когда свирепствовало гонение, святые хоронили тела многих христиан и раздали все свое имущество бедным. Обе сестры почили в мире в лето Господне 165-е, при Марке Антонине Вере.

XCVI. De Sancta Maria Magdalena О святой Марии Магдалине

Мария переводится как горькое море, или светоносная, или озаренная. Три имени указывают на три благие доли, которые она избрала: покаяние, внутреннее созерцание и небесную славу. Под этой тройственной долей понимается то, о чем говорит Господь: Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее (Лк 10, 42). Первая доля не отнимется из-за цели, то есть снискания благодати. Вторая не отнимется из-за постоянства, ибо созерцание пути продолжается вместе с созерцанием Отечества, третья не отнимется из-за своей вечности.

Мария названа горьким морем, ведь она избрала благую долю покаяния и вкусила много горечи, ибо Мария пролила столько слез, что даже омыла ими стопы Господни. Мария названа светоносной, ведь она избрала благую долю внутреннего созерцания и жадно впитала то, что затем щедро расточила: она приняла свет, дабы осветить им других. Она названа озаренной, ведь она избрала благую долю небесной славы. Ныне душа ее озарена светом совершенного разумения, и тело ее будет озарено светом чистоты.