Золотая легенда. Том II

Святой Герман, архиепископ Константинопольский, сообщает в Евфимиевой истории, что святая августа Пульхерия построила в Константинополе множество церквей. В правление императора Маркиана в числе прочих храмов она воздвигла прекрасную церковь во Влахернах и посвятила ее Пречистой Деве. О том же свидетельствует велики Дамаскин[177]. Августа пригласила к себе Ювеналия, архиепископ Иерусалимского, и других палестинских епископов, которые в это время оказались в столице по случаю проходившего в Халкидоне собора. Пульхерия сказала им: «Мы слышали, что тело Пресвятой Девы покоится в Гефсиманском саду. Ныне мы желаем со всеми надлежащими почестями перенести его оттуда под охрану этого града». Ювеналий ответил, что тело Девы, как он узнал из древних Историй, было взято в Небесную славу и в Ее гробнице остались только одеяния и покров. Эти одеяния Ювеналий отослал в Константинополь, где их положили в упомянутой церкви.

Пусть никто не считает, что я сам сочинил и записал этот рассказ. Я поместил здесь известия, собранные благодаря внимательному изучению творений тех, кто, в свою очередь, основывался на истинных свидетельствах предшественников». Так написано в той проповеди.

Иоанн Дамаскин, грек по происхождению, сообщает много удивительного о том священнейшем Успении Девы. Он говорит в своей проповеди: «Сегодня Пречистая Дева восходит в небесный брачный чертог, сегодня священный и одушевленный Ковчег, носивший в себе своего Создателя, полагается в нерукотворном храме Господнем (Пс 132 (131)). Сегодня священнейшая Голубица, невинная и чистая, вылетев из ковчега, сиречь из тела, носившего Бога, обретает место покоя для ног своих (Быт 8, 9). Сегодня Непорочная Дева, не ведавшая земных страстей, наученная небесным разумением, отходит не в землю, но, воистину прозванная Одушевленным небом, переселяется в горнюю обитель. И хотя Твоя святейшая блаженная душа по природе разлучается с Твоим преславным телом, которое предается погребению, оно воистину не пребывает в смерти и не подвержено тлению. Как девство не нарушено рождением Сына, так и бренное тело, невредимое в Успении, восходит к лучшей и святой жизни, неподвластное смерти, но пребывающее во веки веков. Подобно тому как лучезарное и сияющее солнце на краткое время скрывается за лунным диском и, как может показаться, угасает, не теряя, однако, свой блеск и содержа в себе вечный источник света, так и Ты, источник истинного света, неиссякаемый кладезь жизни, хотя и обреченная на телесную смерть на краткий промежуток времени, щедро изливаешь на нас сияние неиссякаемого света.

Потому Твое святое Успение не следует именовать смертью, но переселением, или уходом, или, еще лучше, пришествием. Изойдя из тела, Ты являешься на небо, Тебя встречают ангелы и архангелы, Твоего восхождения страшатся нечистые духи, ибо Ты, Святая Дева, не взошла на небо, как Илия (4 Цар 2, 11), и не была восхищена до третьего неба, как Павел (1 Кор 12, 2), но достигла царственного престола Своего Сына.

Смерть прочих святых благословенна, ибо она являет их святость. Но это не относится к Тебе, ибо не смерть Твоя, не блаженство Твое, не преставление, не восхождение, не уход из мира даруют Тебе блаженный покой, ибо Ты сама есть начало, средоточие и конец всех благ, превосходящих человеческий разум. В Тебе самой — безмятежность и истинное восхождение, непорочное зачатие и пребывание Божества. Поэтому верно сказала Ты, что не от смерти, но от самого зачатия будут ублажать Тебя все роды (Лк 1, 48). Воистину, не смерть освятила Тебя блаженной, но Ты осветила смерть, разрешив ее от печали и обратив в радость.

Если Бог сказал: Как бы не простер первозданный человек руки своей, и не вкусил от древа, и не стал жить вечно (Быт 3, 22), как может случиться, что не будет жить вовеки Та, Которая носила во чреве саму Жизнь: жизнь без начала и без конца? Некогда Бог изгнал из Рая прародителей, почивших в греховной смерти, уже погребенных в пропасти ослушания, смердящих в похмелье греха. Неужели Он не примет в Рай Ту, Которая принесла жизнь всему роду человеческому, осталась покорной Богу и Отцу, отрешилась от всех страстей; как же небо не распахнет в радости перед Нею свои врата? Внимая змию, испив губительного зелья, побуждаемая похотью Ева изведала родовые муки и была осуждена вместе с Адамом. Но разве смерть поглотит Пречистую Деву, внимавшую Богу, исполненную Святого Духа, принявшую во чреве Отчее милосердие, зачавшую без мужа и родившую без страдания? Разве может тление коснуться Ее тела, носившего саму жизнь?»[178].