Золотая Орхидея (СИ)

— Знаешь, путешествуя по разным странам, я услышал много необычных и невероятных историй. Можешь считать, что я ведаю обо всём на свете. Вот такой у меня личный интерес — собирать легенды, предания, даже слухи и домыслы, а потом их продавать за хорошую цену. Тебе готов сделать большую скидку в честь дня рождения. О чём хочешь узнать?

«Вот хитрец, — подумала Руми, — но ничего, раз так, сыграю по твоим правилам». А вслух произнесла:

— Значит, за мои монетки расскажете любую историю? Всё, что я пожелаю узнать?

— Да, — кивнул купец.

— Хорошо, — она вдохнула поглубже и на выдохе сказала, — тогда расскажите мне об Адзуне.

На миг Руми показалось, что окружающий мир замер и все на площади повернули в её сторону головы, хотя вряд ли могли услышать её. Игнэ не сводил с неё круглых оранжевых глаз, в которых читалось несвойственное животному осуждение. Витэ проснулась и тоже неодобрительно посмотрела на Руми. Ханум напрягся, хотя старался не подавать виду.

— Что именно ты хочешь узнать об Адзуне? — спросил он спустя продолжительное время.

— Как он стал Оссэ, — ещё не до конца веря в то, что говорит, выдала Руми.

— Хм… наверное, я бы предпочел, чтобы ты спросила о чём-нибудь другом… о чём угодно другом. Странно выведывать такие вещи у купца. Что ты уже знаешь?

— Только то, что Оссэ сделал. Но ни слова о том, почему стал таким.

— Мда… ну что ж, уговор есть уговор, присядь на что-нибудь. Мне надо подумать, как начать.

Ханум отложил трубку в сторону и, скрестив ноги, принялся раскачиваться вперед-назад. Игнэ и Витэ легли поближе к нему, решив не упускать возможность послушать рассказ на запретную тему. Руми села на траву рядом, не сводя любопытных глаз с купца, и терпеливо ожидала. Наконец, спустя долгих десять минут, он начал:

— Все знают, что Адзуне, как первому из Живущих на Земле, выпало бремя быть учителем всех народов, передавать знания о сути всего, что наполняет мир по замыслу Неру. Живущие на Земле друг от друга отличаются очень сильно: спокойные и созидательные фениксы, воинственные и отчаянные драконы, веселые и бесхитростные оборотни, наблюдательные и расчётливые эльфы. Всех подопечных посетил Адзуна и потратил не одну сотню лет на их обучение. Из Мелеха он начал путь на архипелаг Ливнер, затем на ледяной континент Нанрог, а после и в Каталисиан, в будущую империю Нэти. Системы власти, суды, торговля, искусство мира и боя — ко всему он приложил руку. Наделенный исключительным знанием, Адзуна охотно делился им, ловко находя подход к каждому народу. Более того, он и сам не гнушался обучаться у других. Он отличался от остальных фениксов — молчаливых и созерцающих, любящих мир таким, каким он создан. Долина Эю стесняла его, не давала развернуться мятущейся душе. До времени пробуждения нового народа он предпочитал странствовать, иногда в компании своей жены, но чаще один. Потом Адзуна остался не у дел. Он прибыл в Мелех и пытался властвовать, но вскоре забросил городские дела, оставив их Руне, а сам коротал дни в тоске. Всё ждал, когда пробудятся люди — народ Силинджиума.

Живущие на Земле должны выживать в хрупком мире после доисторического катастрофы, исказившей замысел Творца Неру. Половина континента Хавинор обратилась в безжизненную пустыню, а моря заселили жуткие чудовища, с которыми без устали борются драконы, наделенные особой силой перевоплощения. Но самое страшное, что Космическая Тьма, или, как её ещё называют, Скверна, проникла в души каждого, одаренного знаком Великих Духов, неважно, жив ли он сейчас и будет жить потом. Силинджиум попытался уберечь людей, сдвинув их пробуждение и сделав жизнь скоротечной. Всего век, ты представь! Этого не пожелали для своих народов остальные Великие Духи. Семена Тьмы плотно укоренились в живых душах, и даже свет Неру не смог их уничтожить.

— Интересно, какими будут люди? — прервала его рассказ Руми.

— Я не знаю. Силинджиум, считай, сравнял их с животными (не в обиду Игнэ и Витэ), лишь бы освободить от влияния Космической Скверны. Кто мы, чтобы судить Великого? А пока позволь мне продолжить.