Золото

Я поднимаю взгляд и вижу сосновые иголки, свисающие, как голубые и белые сосульки. Когда дует ветер, они звенят, напоминая мне о колокольчиках. А когда тяжелеют под снегом, то наклоняются вниз, вонзаясь в белый покров.

Мы углубляемся в лес, и деревья становятся выше. Совсем скоро они оказываются в два, в три и даже в четыре раза шире. Они тянутся так высоко, что невозможно увидеть их верхушки, поднимающиеся далеко за пределы облаков.

Здесь тихо и безмятежно. Словно ничего и не было, ничего не случилось. Словно не существует остального мира. Вот какую соблазнительную завесу забвения создает природа.

Мы с Доммиком бредем мимо деревьев, и я начинаю терять надежду, потому что в этом безмятежном лесу ничего нет. Мы не видим ни единого следа, который мог бы оставить человек.

А потом Доммик вдруг так быстро останавливается, что я почти влетаю в него. Он резко сворачивает, и я спешу за ним, увидев, как он присел на корточки. Доммик показывает на углубления в снегу.

– Следы, – посмотрев на меня, говорит он.

Меня переполняет вновь возродившаяся надежда.

– Нужно идти по ним.

Он кивает, и мы мчим по этим следам. Доммик идет впереди, я – за ним.

Пожалуйста, умоляю я магию. Умоляю небо.

Пожалуйста.

Искать на местности, где земля всегда укрыта снегом, значительно проще. Доммик идет четко по следам и, к счастью, ни разу не упускает их из виду. Мы молчим, а надежда и радость становятся все сильнее и сильнее. Потому что один след от шагов становится множеством.

Спустя несколько томительных минут Доммик заходит за огромную сосну – и вот они, все здесь.

Сгрудились вокруг раскидистой сосны, сломанной у основания и давным-давно упавшей на травяной покров. На поваленном стволе сидит не меньше сорока-пятидесяти человек. Завидев нас, они от удивления вздрагивают, но, как только понимают, что мы не фейри, с их лиц исчезает страх.

А потом…

– Это царица Малина.

– Это Холодная Царица!

Все, обернувшись, вскакивают, и я собираюсь с духом, готовая к их ненависти…

Одна женщина начинает рыдать. Она падает с дерева и приземляется коленями на снег. На рукаве ее платья брызги крови, а на лице их еще больше. Тушь теперь стекает по ее пепельным щекам. Но я чувствую облегчение, увидев девочку, которую она сжимает в объятиях. Именно ее Доммик отвел домой. Нога у нее перебинтована, и девочка цепляется за мать так, словно больше уже никогда ее не отпустит.

– Спасибо вам! – плачет женщина, смотря на меня со слезами, а потом переводит взгляд на Доммика. – Вы оба ее спасли. Спасли нас. И вы пришли. Наша царица пришла! – кричит она остальным.

Я резко выдыхаю.

Все, кому удалось выжить, принимаются тихо радоваться. Шептать мне слова благодарности. Благодарить за присутствие.

– Наша царица пришла!

– Да благословят вас боги, царица Малина!

– Спасибо!

– Вы спасли нас!

Все это так неожиданно, так непривычно, что я стою, застыв на месте, и не знаю, как поступить. Мой народ никогда не ликовал при моем появлении. Ни разу со времен моего детства. И уж точно не тогда, когда я стала царицей. И все же они благодарны, хотя их город разграблен, а родные мертвы.

Я чувствую, будто недостойна их признания.

– Встаньте, пожалуйста, – быстро говорю я, вырвавшись из оцепенения. Я протягиваю руку, чтобы помочь женщине встать, но останавливаюсь, увидев, как она от удивления округляет глаза. Я в тревоге сжимаю руки перед собой, а с кончиков моих пальцев сыплется снег. – По моей вине фейри и оказались здесь. – Я оглядываю всех, кто встал и повернулся ко мне. – Я не заслуживаю вашей преданности.

Я думала, что своим признанием отверну их от себя. Но та женщина встает и говорит:

– Вы спасли нас. Построили ту стену своей холодной магией. Пытались нас предостеречь. – Она оглядывается через плечо на остальных и показывает на них рукой. – Если бы не ваши приказы отступать, мы бы погибли вместе с остальными.

Но моя помощь им кажется прискорбно ничтожной.

– Я не смогла им помешать, – слова падают, как сосновые иголки, похожие на сосульки.

Но женщина, заляпанная кровью, лишь качает головой.

– А кто бы смог, моя царица? – тихо спрашивает она и приподнимает порванное и окровавленное платье, как белый флаг поражения. – Что мы в сравнении с фейри?

Я думала о том же, когда впервые их увидела, когда воочию улицезрела их магию. Когда наблюдала за их могуществом. Я понимаю, о чем думают эти люди. Как нам вообще выстоять против такой силы?

Но все же они выстояли.

Выстояла и я.

Оглядевшись по сторонам, я понимаю, что им нужно. В ком они нуждаются.

Они нуждаются во мне.

Потому я не могу их подвести.

Я выпрямляюсь, надеясь, что у меня удастся вселить в них уверенность. Что они смогут найти в себе силы пережить предстоящие трудные времена.

– Что мы в сравнении с фейри? – неистово повторяю я. – Мы – ореанцы. Вот кто мы.

– И как же ореанцы смогут устоять перед фейри? – в отчаянии восклицает мужчина.

Я смотрю ему в глаза.

– Мы сумеем выжить. Если сделаем это, фейри проиграют. Неважно, сколько городов они разграбят, сколько королевств захватят. Пока мы живы, их ждет поражение.