Золото

Я вздрагиваю, готовясь к тому, что он сломает еще одну кость или свернет мне шею, или убьет, но вместо того рушится крыша. Меня охватывает удивление, но приходится собраться с силами, когда щель становится шире и на меня падают куски потолка.

Я откатываюсь в сторону, и от этого движения из горла вырывается крик, но он тонет в оглушительном грохоте падающих обломков. Куски потолка падают на то место, где секундой ранее стояла я, а ореанцы визжат от страха и отползают, чтобы не оказаться раздавленными обломками. Я вижу, как Элора, накрыв голову руками, приседает под падающими на нее мелкими кусками, а сверху сыплется пыль.

Страх и тревога набрасываются на меня, как хищник, придавив своим весом.

Мне нужно вытащить Элору. Нужно всех отсюда вывести.

Глаза застилают слезы, но я сжимаю зубы и пытаюсь справиться со своей магией. Я чувствую, что она наполняет мою грудь, как при полном вдохе. Магия извивается и бурлит от моей ярости, но колеблется, когда я поднимаю здоровую руку, чтобы исторгнуть силу.

От боли золото останавливается, а я встаю только для того, чтобы снова упасть, как человек, пошатывающийся от усталости или опьянения. Я словно опять подвергаюсь пыткам королевы Изольты.

– Черт, – шикаю я, с трудом поднимаясь с пола. – Давай же, Аурен.

Дрожа всем телом, я снова пытаюсь, а сердце бьется так неистово, что я волнуюсь, как бы оно не выскочило из ребер и не покатилось по полу. Но этот стук в груди стихает, когда полоток снова рушится.

Мне удается направить на Калла золотой хлыст, но стоит золотой веревке обвиться вокруг его кулака, как он резко замирает. Калл смотрит на руку. Возможно, впервые он заметил золото. Он обводит оставшимся глазом черные прожилки, извивающиеся в жидком металле… а потом опускает взгляд на пол.

Я тоже смотрю вниз.

Широко раскрытыми глазами я вижу, как многолетняя гниль просачивается в плитку, словно снова оживает.

И движется ко мне.

Корни медленно прорастают в полу, плитка трещит и стонет, окружая меня защитным кольцом. Гниль в моих ладонях прорастает, тянется к гнили в полу, словно хочет воссоединиться.

Все мое тело покрывается мурашками, я задыхаюсь, чувствуя, как от прилива холода отступает золото. Глаза наполняются слезами, в ушах звенит, а когда я смотрю вниз, то вижу, что чары полностью сняты, как приливом стираются буквы на песке. Кисти, предплечья, волосы – весь фальшивый цвет исчезает, и теперь блестит моя истинная кожа.

Молю, пусть с Эмони все будет хорошо…

Когда открывается моя истинная сущность, ореанцы изумленно смотрят на меня. Я встречаюсь взглядом с Элорой, и она с ужасом смотрит на меня, прикрыв немой рот ладошкой.

Калл тоже круглыми глазами смотрит на мое обличье.

Воспользовавшись его удивлением, я стискиваю зубы от боли и затягиваю кольцо вокруг его руки. Но прежде чем оно успевает закрепиться, Калл разламывает его пополам и высвобождается.

Проклятие.

Тяжело дыша и прижав руку к груди, мне удается соединить обе части, образуя веревку. Она обвивает лодыжку Калла, и одним рывком я заставляю его рухнуть на пол.

Я тут же пытаюсь выпустить золото из руки, но оно медленно капает. Порываюсь бросить на Калла небольшие осколки золота, чтобы они попали ему в рот, глаза или нос, но золото слишком неповоротливое.

Остальным золотом мне пока удается удержать стражников, но с трудом. Оно обхватывает их, прижимая к стене. Потому я призываю гниль в полу, пытаясь заставить ее атаковать Калла, отравить, но оно не откликается. По лбу стекает пот, пока я призываю гниль двигаться и стараюсь не обращать внимания на боль в руке.

Ну же.

Вместо того, чтобы напасть на Калла, гниль разрушает пол под ним. Может, она и не разлагает его, но он проваливается в обваливающуюся плитку, когда она резко разламывается.

Вскинув руками, он успевает удержаться до того, как земля поглотит его с головой. Золото нескладно выплескивается из моих ладоней, но я собираю его воедино и бросаю в Калла. Тонкая струйка твердеет и заостряется в воздухе, готовая пронзить его грудь, и я задерживаю дыхание…

Но его сила разбивает мою вдребезги.

Крошечное копье, которое я собрала, взрывается как звезда, и осколки разлетаются по комнате. Удар настолько силен, что я покачиваюсь, словно меня саму ударили в грудь.

Калл поднимается, пока я снова плавлю золото. Я целюсь ублюдку в глотку, но он успевает отскочить. Калл поворачивается и щелкает пальцами, и стена рядом со мной издает сильный треск.

Резко повернув голову, я вижу, что стена накреняется, и реагирую.

Я призываю золото с браслетов, ремня, пряжек – все, что приберегла на крайний случай. Потому что, пока вытягиваю из себя золото, это сильно сказывается на мне, а боль лишает сил еще быстрее.

В мгновение ока каждая крупица золота расплавляется и вытекает из меня. Я вскидываю руки, и в ту же секунду стена рушится. Но золото разлетается сетью и ловит обломок, мешая ему раздавить меня.

Голова кружится от усилий, но я держусь. По спине льется пот, впитываясь в ленты, а руки трясутся.

Нужно вывести отсюда ореанцев.

– Бегите! – кричу я им.