Читаем Золото полностью

Золото

Меня пронзает невыносимая агония.

Я смотрю вниз, на ребро, которое он мне только что сломал.

Попытка вдохнуть – настоящая пытка.

Ноги подкашиваются, и я грузно оседаю на землю. Наклоняюсь вперед, выставив здоровую руку и едва удержавшись от падения. Рука дрожит, когда я пытаюсь удержаться на ногах и не упасть лицом в землю. Из меня вот-вот польются пот, желчь и слезы. Трава кружится перед глазами. Дышать все труднее.

Но в груди, там, где осталось зернышко гнили…

Кипит.

– Почему гниль перешла к тебе?

Я прикусываю язык, чтобы не закричать.

Золото застывает на траве.

– Говори!

Я поднимаю голову, глядя на него с вызовом. С яростью. С угрозой.

Взгляд у него становится еще жестче. Он поднимает руку.

Разрушитель продолжает ломать. Но не меня.

Щелчок.

Слышу, как сзади вопит Лудо.

Щелчок.

Кричит Эмони.

Щелчок.

У Вика вырывается вскрик.

Внутри у меня все сводит, шея деревенеет, и я не могу оглянуться, не могу увидеть их распростертыми на земле, зажимающими переломанные кости. Меня захлестывают паника, ненависть и отчаяние. Я должна что-то сделать. Должна его остановить. Должна всех спасти.

– Я и дальше буду ломать им кости, пока ты не скажешь, – кричит Калл. – Почему магия гнили перешла к тебе? Почему она ищет тебя?

Так вот почему он не убивает меня. Он хочет получить ответы.

– Не знаю.

Мой голос звучит как шепот. Золото сворачивается и застывает. Но гниль, которая пронизывает его, корчится. Моя грудь горит.

Гудит.

В ушах стучит, но не от боли, а от гнили. Не только от гнили, которая переплетена с моей магией, но и от гнили внутри дома.

Его гнили. Его магии.

Она стучит. Пульсирует. Как вены, идущие от сердца. Гниль бьется во мне так, как я никогда прежде не чувствовала.

Я стискиваю пальцами траву.

И бужу своего фейского зверя, заставляю открыть глаза.

Магия Слейда напевает соблазнительную песнь, завывая, как волк на луну.

Песня его силы призывает моего зверя.

Потому я высвобождаю его из клетки за ребрами.

И позволяю петь в ответ.

И стоит мне сделать это, как гниль в груди становится горячее.

Горячее.

– Говори, что связывает тебя с моим сыном! – требует ответа Калл громогласным голосом.

Его сын.

Я поднимаю голову и с яростью смотрю на него.

– Он тебе никто, – рычу я.

Он – мое все.

Внутри вспыхивает оберегающий собственнический инстинкт. Слейд мой. Не его.

Мой.

Я заявляю на него права. Мое сердце, разум, тело, зверь, моя душа заявляют на него права.

В глазах Калла горит жажда.

– Выходит, ты все же с ним знакома. Он здесь? Это он прислал тебя? Говори!

Я чувствую, как внутри все сжимается, как желчь обжигает горло и покрывает язык.

Я зарываюсь рукой в траву. В почву. Зверь вскакивает, впиваясь когтями в мое тело и смыкает пасть вокруг семени гнили.

Я делаю глубокий вдох.

А потом зверь глотает это семя силы целиком, и все мое тело дрожит. Весь мой мир переворачивается. Что-то в глубине моей души меняется.

С чем-то сливается.

Калл не видит. Не видит, что происходит у него за спиной. Не чувствует того, что чувствую я. Он не ведает, что под его ногами кружит магия Слейда, тянется ко мне – тянется к моей гнили.

Словно сам Слейд протягивает ко мне руку, и я тянусь в ответ.

Мы почти соприкасаемся.

Я чувствую его так же уверенно, как и свою кожу. Ощущаю саму его душу, словно она переплетена с моей.

Она вьется, вьется и вьется…

Я молчу, и каштановые брови Калла сходятся на переносице. Он не слышит, как громко грохочет моя песнь. Не слышит, как в корнях в земле кричит жажда применить силу.

– Я сломаю всех, пока ты не скажешь то, что я хочу знать, – угрожает он, притягивая Элору к себе за волосы. – И ее тоже.

Ее.

Мы встречаемся взглядами.

Мои золотые глаза.

И ее зеленые.

Точно такого же оттенка, как у Слейда – словно он сам смотрит на меня.

Земля дрожит – я дрожу.

Ярость горячая. Она дикая. Она звериная.

Это гниль.

Калл поднимает руку. Соединяет пальцы, готовясь щелкнуть. Готовясь ломать.

Но тогда… надламываюсь я.

Гниль Слейда влетает в мою, и меня прорывает.