Золото

Наемник смеется и выпрямляется в полный рост, а потом направляется ко мне, подойдя слишком близко. Этот мужчина явно не понимает, что такое личные границы.

– Может, тебе никогда от меня не избавиться, – говорит он мне на ухо, проходя мимо. – Может, я буду преследовать тебя в тенях всю оставшуюся жизнь, а однажды, когда ты меньше всего будешь этого ожидать, выйду из мрака и наконец воткну кинжал тебе в грудь.

Это угроза.

Снова.

Но все же…

Я мысленно кричу на свое сердце, чтобы оно перестало так лихорадочно биться. Пытаюсь всеми силами подавить ощущения, которые возникают в теле рядом с ним. Меньше всего я хочу показывать, как сильно он меня волнует.

Потому что наемник и правда меня волнует, пусть я и хочу это отрицать.

Я прочищаю горло и отвожу взгляд.

– Фейри уже в пути, – говорю я, показав на петляющие полки. Вижу, как они маршируют вдалеке, на другой стороне холма. – Мы пересекли границу Шестого царства, значит, столица уже недалеко.

Он поворачивает голову в сторону армии.

– Да, недалеко, – соглашается наемник.

К горлу подступает ком от волнения и смятения. Мне нужно предупредить жителей Хайбелла до того, как к столице подойдет армия.

– Тогда нам пора. Чем скорее туда доберемся, тем быстрее избавимся от общества друг друга, – резко говорю я, но по какой-то причине мои слова звучат лживо.

Убийца поворачивается ко мне, сверкнув белоснежной злобной улыбкой.

– А меня вполне устраивает твое общество.

Сердце в груди пускается рысью. Я хочу вырвать его из груди и хорошенько встряхнуть.

– Перестань пытаться меня разозлить, – огрызаюсь я. – Я всю свою жизнь вертелась в обществе королей, политиков и аристократов. Думаешь, что можешь меня запугать? Я имела дело с мужчинами намного коварнее и могущественнее тебя.

– Твоя правда.

Его ответ – не вопрос, а вызов. Наемник кружит вокруг меня, как акула в воде. Я замираю, не собираясь поворачиваться, потому как не хочу, чтобы он решил, будто я боюсь стоять к нему спиной.

Это ошибка.

Оказавшись у меня за спиной, он протягивает руку и обхватывает мою шею. Он заставляет меня запрокинуть голову назад, чтобы я смотрела ему в лицо.

– А теперь? – шепчет он убийственно тихим голосом, нависая надо мной. – Теперь тебе страшнее, чем в обществе этих коварных и могущественных мужчин?

Я сглатываю ком, и в животе разливается тепло, спускаясь все ниже и ниже.

– Нет, – дрожащим голосом говорю я. Но голос дрожит не от страха. Или, точнее, не только от страха. Острые ощущения и чувство опасности словно слились воедино и полностью мной овладели.

Наемник впивается пальцами в мою плоть так сильно, что я понимаю: когда он отпустит, на коже останутся следы.

Если он вообще меня отпустит.

Я вдруг понимаю, что не хочу этого, поэтому с трудом сдерживаюсь, чтобы не накрыть его руку своей и не подсказать, чтобы он сжал еще крепче.

Да что со мной творится?

– Если бы это было правдой, ты бы так не дрожала, Холодная царица, – говорит он, лаская мою шею своим голосом. – В конце концов, я не король, не политик, не аристократ.

– Всего лишь наемный убийца, – бью его же оружием.

Он улыбается, сверкнув зубами, и легонько задевает щетиной мое ухо.

– Да, всего лишь наемный убийца.

Убийца, который обращается со мной так, как не обращался ни один мужчина – поистине грубо. Никто бы не осмелился так прикасаться к царице. Я чувствую себя беспомощной рядом с ним. Словно я в его власти. Словно лишена самообладания.

Тогда почему мне это так нравится?

Почему, когда он продолжает держать меня в своих крепких объятиях, я ловлю себя на мысли, сколько людей погибло от его руки? Как же волнительно – стоять так близко к опасности. Я должна броситься от него наутек, а не заглядывать за край, желая увидеть больше.

Но я продолжаю наклоняться и смотреть.

Наемник резко меня отпускает, и я чудом не падаю на землю. Но вовремя подхватываюсь, прижимаю ладонь к шее и чувствую там, где он держал меня, иллюзорную пульсацию. Он снова присаживается на корточки, собирая в бурдюк воду, а потом выпрямляется и отходит на несколько метров.

Я смотрю на его гибкие мощные ноги, смотрю на сильные плечи под плащом. Не знаю, почему, но мне отчего-то жутко хочется скинуть этот капюшон и заставить посмотреть на меня. Я так увлечена, представляя это, что даже не замечаю, как он останавливается и расстегивает ремень, а затем встает, широко расставив ноги, и начинает мочиться на снег.

– Великие боги! – Я отшатываюсь и быстро отворачиваюсь от него. – Обязательно делать это здесь?

Я слышу, как он смеется.

– А с чего это я буду уходить, чтобы помочиться? Да и, думаю, рядом с этими коварными мужчинами ты не раз видала член. Или твой мертвый любовник был только для красоты?

Разозлившись, я круто разворачиваюсь.

– Заткнись!

Он оглядывается через плечо, словно хочет посмотреть на меня.

– Не очень-то вежливо так разговаривать.

Я с жаром произношу:

– Ты справляешь нужду у меня на глазах и еще смеешь говорить о вежливости?

Его руки заметно дрожат, когда он натягивает штаны.

– А тебя легко спровоцировать, да?

– Нет!

Наемник поворачивается ко мне лицом, и я замечаю блеск кинжалов у бедра, когда он застегивает ремень.