Золото

Его тон становится тише, а глаза горят пылкой искренностью.

– Они убивают нас. Сторонников Терли, ореанцев и фейри, которые осмеливаются пойти против них. При первом проявлении магии наших детей отбирают у родителей и заставляют трудиться на благо монархии. Несогласных они морят голодом и облагают непомерными налогами. Наступают нам на горло, лишая воздуха. С каждым годом умирает все больше фейри и ореанцев. А еще умирает наша земля и магия. Мы обязаны что-то предпринять, – говорит он, и в его голосе звучат настойчивость и скорбь. – Мы обязаны противостоять этому. И кто покажет всем, как вознестись, если не птица со сломленными крыльями? Кто напомнит им, что тьма не может остановить рассвет, если не Льяри Ульвере? – Он не сводит с меня глаз. – Нам нужна твоя помощь, Аурен. Это можешь быть только ты.

Его слова наваливаются на меня, как кирпичи обрушившейся стены, и каждый кирпичик накладывается на мое разочарование и неуверенность, пока не падает под тяжестью его мольбы.

Я делаю глубокий вдох, и гнев во мне рассыпается, как камешки.

– Хорошо, я помогу вам. Потому как знаю, каково это – жить под гнетом властного, деспотичного правителя, – начинаю я. – Но я кое-кого ищу, и он – мой приоритет. Не могу обещать, что останусь тут навсегда. Не могу даже обещать, что буду рядом с тобой, когда ты доберешься до Лидии. Но я помогу тебе в попытке объединить вульминов. Это мне по силам.

Вик вздыхает, и в его глазах появляется удивление и разгоревшаяся с новой силой вера в успех.

– Хорошо.

– Но с этого момента больше никаких сюрпризов, – резко говорю я. – Если у тебя появляется план с моим участием, сначала обсуди его со мной.

– Договорились, – говорит Вик и протягивает руку.

Мы соприкасаемся ладонями и киваем друг другу, осознавая важность нашего перемирия.

– Договорились.

Глава 26

Слейд

Я пролетаю над бесчисленными реками Четвертого королевства, извивающимися по сверкающему городу, и гладкими озерами. Направляю Герба к темной огромной Полосатой горе, что возвышается за Брэкхиллом. Она нависает над замком, как тенистый страж.

Замок окружает глубокая траншея, и кажется, будто ров истекает чернотой. Брэкхилл сам по себе напоминает чернила: его высокие гладкие стены переливаются в ночи, а башни с пиками острыми, как кончик пера, пишут на темном небе недоброе предупреждение.

Я подлетаю к шпилям с обратной стороны, к плоской крыше, где расположен мой личный вход в замок. Герб приземляется, и к нам немедленно подходят стражники. Они кланяются:

– Ваше Величество.

Я отвечаю им кивком и начинаю слезать с тимбервинга, но едва успеваю опустить ноги на землю, как передо мной возникает хмурый и очень злой мужчина. Седые волосы и борода взъерошены, а карие глаза испещряют прожилки, налитые кровью.

– Дигби.

– Где она? – вопрошает он. – Где Аурен?

Сейчас он выглядит намного лучше. Побои, которые он получил от рук Мидаса, сказались на его теле, но с тех пор он оправился.

Во всяком случае, внешне.

Я вижу на его лице ярость и отчаяние, которые схожи с чувствами, что переживаю и я сам.

– Она пропала.

Вижу, как в лицо мне летит кулак, но даже не пытаюсь уклониться. Я радушно принимаю удар, который попадает мне прямо в челюсть. Голова резко дергается вбок, и по лицу расползается боль, но я отношусь к ней с одобрением, поскольку этого и заслуживаю. Потому что Аурен заслуживает верности и любви того, кто осмелился врезать по морде королю Роту.

Когда Дигби снова поднимает кулак, чтобы ударить меня, рядом появляется еще одна рука и перехватывает ладонь Дигби прежде, чем он успевает замахнуться.

– Довольно, – приказывает Райатт. – Один удар еще позволителен, но нельзя избивать моего брата. – Он смотрит на меня темно-зелеными глазами. – Правда, похоже, кто-то уже успел это сделать. Что с тобой случилось?

– Ничего.

Брат усмехается, но оставляет этот вопрос. Я весь в синяках и ссадинах после драки в Брейквотере, но боль притупилась, а кровоподтеки немного поблекли.

Дигби вырывается из хватки Райатта и отпихивает его. Мужчина отходит, слегка прихрамывая, но пытается это скрыть.

– Это ты виноват, – бросает он в мою сторону обвинение, как еще один попавший в цель удар.

– Нет, – возражает Райатт. – Я рассказывал тебе, что случилось. Слейд ее спас. Больше он ничего не мог сделать.

– Но она пропала. И рядом никого не было, кто мог бы подтвердить, что он и впрямь ее спас. А я не смог ее защитить. Так что это его вина. Ее похитили из его замка, из-под его носа, а вместо того, чтобы вернуть Аурен, он запихнул ее невесть куда! Кто защитит ее там? Кто убедится, что она жива? – у него срывается голос.

Он сам срывается.

Дигби резко дышит, и, кажется, не может остановиться. И за этим прерывистым дыханием я вижу непреодолимое горе и страх за Аурен. Вижу, как много она для него значит.

Хотел бы я, чтобы он снова меня ударил.

– Хватит, Дигби, – говорит Райатт.

– Нет, он прав, – отвечаю я. – Его гнев направлен верно.

Брат кидает в мою сторону колкий взгляд, но Дигби смотрит с сомнением.