Золото апачей (ЛП)

   - Вполне достаточно, - с иронией сказал профессор. - Я тоже когда-то был молод, и, тем не менее, молодые люди не перестают меня удивлять. Вы рискуете своей жизнью, чтобы отыскать то, что отыскать у вас нет ни единого шанса из тысячи. А если бы и нашли, то это была бы нелепая случайность, в то время как я вооружен точными научными знаниями и математикой, которые неизбежно приведут меня к результату; единственное сомнение остается относительно характера этого результата, но это придает моей экспедиции очаровательную тайну.

   - Я снова вынужден признать вашу правоту, профессор, - смиренно сказал Чарльз.

   Профессор Лонгворт сердито взирал на него некоторое время сквозь свои большие очки, после чего снова заговорил.

   - Во всяком случае, мы здесь. Пустыня пройдена, вода для питья имеется, в горах полно дичи, так что жизнь продолжается. На сегодня хватит. Ночь только-только наступила; если вы отведаете немного того, что приготовил Джедедайя, а затем ляжете спать, то к утру полностью восстановите свои силы.

   Эти слова показались Чарльзу добрым советом, и он собирался последовать ему, лениво наблюдая, как профессор разбирает свои вещи. Он лежал на мягких сосновых ветвях, его голова покоилась на седле, покрытом одеялом. Команда профессора состояла только из него и Джедедайи Симпсона, а также нескольких животных. Глядя на его вещи, Чарльз вынужден был признать, что ученый, по всей видимости, более приспособлен к путешествиям, чем он сам.

   Однако признание очевидного нисколько не уязвило его. Он испытывал необыкновенный комфорт, равно тела и ума. Он лежал на склоне горы, в сосновом лесу. Внизу и далеко-далеко простиралась серая пустыня, по-прежнему враждебная, но уже бессильная повредить ему. Здесь было много травы, густой и сочной, в отличие от обнаженной земли пустыни, а когда он прислушался, то услышал самый замечательный звук, какой только может услышать человек, миновавший раскаленные пески, - журчание воды.

   Взошла луна, и он увидел в ее свете маленький водопад; ручеек, который он мог бы перешагнуть, падал отвесно вниз в зияющую пропасть почти в фут глубиной. Ручеек не боялся пропасти, он струился живым серебром, и представал измученным глазам человека, одолевшего пустыню, потоком жизни. Впрочем, он таким и был!

   Несмотря на усталость, Чарльз никак не мог уснуть. Он был глубоко благодарен профессору, и чувствовал себя в долгу перед ним. Тем не менее, он не видел, как может расплатиться с ним, за исключением одного-единственного способа. Он мог бы рассказать ему о том, что ищет, и пригласить его с собой в качестве партнера; дальнейший путь они могли бы проделать вместе. Но он колебался, поскольку ум профессора, как ему казалось, был занят другим, и его предложение могло быть отклонено. И пришел к выводу, что лучше подождать.

   Чувство покоя и легкости становилось все сильнее. Было слышно, как ветер пробирается между соснами на горных склонах, и шум этот напоминал музыку. Огонь рядом с Чарльзом пылал красным и излучал тепло. Высокие стволы тихонько раскачивались, и, наконец, мальчик провалился в сон без сновидений.

   Когда он, утром, проснулся, костер уже вовсю пылал, до него донесся головокружительный запах готовящейся пищи. Он вскочил на ноги, почувствовав неловкость. Он не хотел, чтобы ему кто-то прислуживал, он сам был молод и силен.

   Мальчик напился воды из маленького водопада, которым так восхищался ночью, - нужно сказать, что днем он был не менее восхитителен. Свои вещи он нашел рядом со своей импровизированной постелью.

   - Джедедайя удалил с них пыль и соль, - сказал профессор Лонгворт. - Иначе они причиняли бы сильное раздражение.

   - Можешь не беспокоиться, - сказал Джедедайя Симпсон, - и не суетиться понапрасну; когда лучший повар штата из Лексин'тона, К-и, готовит завтрак, он знает, что делает.

   - Он прав, - заметил профессор Лонгворт. - Джедедайя и в самом деле замечательный повар, и он не любит, когда ему мешают.

   Прохлада раннего рассвета еще чувствовалась, от полосок бекона, которые Джедедайя жарил на углях, исходил приятный аромат. Спустя несколько мгновений другой аромат, крепкого кофе, появился и смешался с первым. Затем Джед нарезал хлеб, который достал из ящика, и выставил три оловянные тарелки.

   - Если вы сможете найти лучшую еду, чем эта, в Аризоне, - сказал он Чарльзу, - непременно скажите мне об этом. Мы с профессором путешествовали по многим местам, встречались со многими людьми, но куда бы мы ни пришли, мой мул всегда везет старое корыто, а в нем спрятан мой аккордеон. Если вы меня попросите, я достану его после завтрака, и сыграю вам "Мой старый дом в Кентукки". Это прекрасная мелодия.

   - Забудь о мелодиях, Джед, - поспешил вмешаться профессор. - Мы в дикой стране, нас могут услышать апачи.

   - Ну и что? "Прекрасная музыка облагораживает даже дикарей" - так гласит старинная пословица и, я думаю, это сработало бы и здесь.