Золото для индустриализации. Торгсин

Местная номенклатура столкнулась с дилеммой: согласиться с ограничением своих привилегий или саботировать распоряжения Центра. Центр стоял перед дилеммой: пренебречь государственными интересами в угоду корпоративным или преодолевать сопротивление местных руководителей, что неизбежно вело к расколу советской элиты. Развитие отношений центральной и местной власти во второй половине 1930-х годов показало выбор, сделанный обеими сторонами[1011]. В борьбе с местной властью центральное руководство использовало как бюрократические административные методы (кадровые перестановки и должностные наказания), так и физическое истребление в годы массовых репрессий. Местное руководство в основном ограничилось пассивными методами, в числе которых были круговая порука и саботаж распоряжений Центра. Пассивность и слабость оппозиции местной номенклатуры во многом определялись ограниченностью ее конфликта с центральной властью. Ведь в этой борьбе региональное руководство отстаивало всего лишь свои личные и корпоративные привилегии, грубо говоря, шкурные интересы. Это было желание всего лишь получить кусок хлеба побольше и кусок масла потолще. В политическом отношении местная власть и Центр были «одной крови». Их конфликт не имел политической сути, а был возней за расширение и перераспределение привилегий правящей элиты.

К числу привилегированных покупателей в Торгсине относились и иностранцы, хотя их особость определялась не принадлежностью к власти, а тем, что всегда и в достатке они были «при валюте». Строго говоря, среди иностранцев существовала иерархия. Для работников дипломатического корпуса советское правительство открыло особые, закрытые для других покупателей, торгсины, которым надлежало выполнить не только снабженческую, но и политическую миссию. В ноябре 1932 года, принимая от Инснаба снабжение дипкорпуса, Правление Торгсина в специальной телеграмме обязывало конторы выделить для дипломатов лучшие магазины, «организовать продажу зелени, мяса, молока, молочно-кислых продуктов», а также «обеспечить лучшее обслуживание»[1012]. «Дипторгсины» принимали заказы с доставкой на дом.

Магазины дипкорпуса, действительно, были одними из лучших в Торгсине, но и советское лучшее 1930-х годов часто оказывалось непригодно для западного потребителя. В Москве и Ленинграде[1013] дело обстояло относительно хорошо, а вот германский консул во Владивостоке жаловался в НКИД: из свежего мяса в Торгсине бывает иногда только свинина, которая, однако, всегда жирная, поэтому «не является подходящей для еды». Консулы отказывались покупать мороженое мясо, «свежего же воловьего мяса, что особенно важно, свежей телятины, подходящей для еды, свежей свинины или другого свежего мяса в Торгсине не имеется. Свежей дичи (фазанов, диких уток, косуль, оленей, зайцев), которых в большом количестве стреляют профессиональные охотники в окрестностях Владивостока, в Торгсине также нет». Нет кур, свежей рыбы какого бы то ни было сорта, – продолжал консул свой скорбный список. В продаже, правда, были гуси, но они не выпотрошены и «настолько плохо заморожены, что при вскрытии пахнут и плохи на вкус». Масло, из-за своего плохого качества, «может едва служить для кухни, но ни в коем случае не для стола». Значительную часть продуктов – пшеничную муку, крупу, рис, жиры, сахар, колбасу и даже овощи – германское консульство выписывало из-за границы. Скоропортящиеся же продукты вынуждено было покупать на местном крестьянском рынке, но «мероприятия власти» его дезорганизовали, оставив консульство «без питательной мясной пищи». В заключение германский консул просил снабжать дипмиссию свежим мясом и рыбой из гостиниц для иностранцев или дома ГПУ (!)[1014].

Иностранные туристы интересовались в основном антикварными торгсинами, а иностранные специалисты, работавшие в СССР, ходили в обычные торгсины наравне с советскими покупателями. В конъюнктурном обзоре Нижегородской конторы сообщалось, что американцы – их было много на автомобильном заводе, который строился и работал при участии Форда, – являлись «основными потребителями бакалейно-гастрономических и винных товаров и меховых манто»[1015]. В Нижнем Новгороде (позже город Горький) иностранцев в Торгсине обслуживали специальные продавцы, знавшие иностранные языки. По отзыву сотрудников нижегородского торгсина, за исключением нареканий на недостаток мелкой разменной инвалюты, иностранцы были довольны. Архивные материалы других контор рисуют менее радужную картину. Качество и ассортимент товаров были не единственными причинами недовольства. Иностранцы жаловались на грязь и на дороговизну[1016]. Председатель Торгсина Левенсон, подтверждая это, в 1935 году сообщал в Наркомвнешторг, что товары в Торгсине стоили дороже, чем не только в Польше, но и во Франции[1017].