Золото для индустриализации. Торгсин

приличнейший тихий старичок, одетый бедно, но чистенько, старичок, покупавший три миндальных пирожных в кондитерском отделении, вдруг преобразился. Глаза его сверкнули боевым огнем, он побагровел, швырнул кулечек с пирожными на пол и крикнул: – Правда! – детским тонким голосом. Затем он выхватил поднос, сбросив с него остатки погубленной Бегемотом шоколадной эйфелевой башни, взмахнул им, левой рукой сорвал с иностранца шляпу, а правой с размаху ударил подносом плашмя иностранца по плешивой голове…[1348]

Путешествие в интернет открыло еще один и для этой книги последний парадокс Торгсина. Его магазины закрыли в 1936 году[1349], но Торгсин дожил до нашего времени. И не только в исторической памяти знавших его поколений. Под вывеской «Торгсин» в период рыночных реформ правительства Б. Н. Ельцина общества с ограниченной ответственностью, интернет-магазины, торговые дома в Москве, Калининграде, Новосибирске, Екатеринбурге, Обнинске, Киеве, Санкт-Петербурге, Мурманске, Ростове-на-Дону, Оренбурге, бухте Находка, в поселке «Коммунарка» и других городах и весях постсоветского пространства продавали мебель, сотовые телефоны, медикаменты, продукты, брус и вагонку[1350]. Были и книжные издательства, и даже футбольная команда «Торгсин»[1351]. В 1990-е годы продовольственный магазин в здании на Смоленской площади, где когда-то располагался торгсин, увековеченный Булгаковым в «Мастере и Маргарите», даже восстановил прежнюю вывеску. С наступлением эры капитализма в России бренд «Торгсин», порой вместе с изображением Меркурия – бога торговли и барыша, оказался востребованным. Однако, в отличие от сталинского руководства, которое так и не перебороло идейного неприятия Торгсина, бренд «Торгсин» в наши дни выглядит привлекательно как для потребителя, так и для предпринимателей. Он эксплуатирует валютный элитный образ Торгсина из прошлого, его особость. Призыв к покупателю, закодированный в этом имени, понятен – «Если вы хотите купить товары мирового класса, достаточно прийти в наш магазин»[1352]. Как сказал поэт, «у каждой эпохи свои подрастают леса».

«Былое нельзя воротить», но как историку мне жаль, что нельзя «хоть на четверть часа» заглянуть в тот, навсегда ушедший Торгсин из детства моих родителей.

Часть 5 Лаборатория исследования

Глава 1 Бедность историографии при изобилии источников

Региональные архивы в ожидании исследователей. Какое ведомство не участвовало в работе Торгсина? Шпиономания и источниковедение. Жертвы Голодомора свидетельствуют

Обычно источниковедческие и историографические главы стоят в начале книги. Я решила пойти против этой традиции и поставить их в конец. Одной из причин такого решения была боязнь отпугнуть академическими сюжетами неискушенных читателей. Мне хотелось, чтобы они сначала увлеклись темой Торгсина и, как следствие, захотели узнать об архивных источниках и академических дебатах. Но была и другая причина подобного решения. Каждый исследователь знает, что все вступительные главы пишутся в конце работы, когда материал уже осмыслен, книга написана, а выводы кристаллизовались. Следуя этой логике, я хотела, чтобы читатели подошли к заключительной части книги и выводам автора, «вооруженные фактами».