Золото для индустриализации. Торгсин

Истории не откажешь в иронии. Руководство Торгсина стремилось к культурной торговле, но именно она и погубила Торгсин. Как только с улучшением положения в стране Торгсин из прибыльного для государства темного и грязного лабаза, отпускавшего по монопольным ценам муку голодным советским гражданам, стал трансформироваться в образцовый валютный магазин элитных товаров, что не обещало больших барышей, правительство закрыло его. Это и был ответ на вопрос «кто для кого?». В конечном счете с точки зрения создателя этого торгового предприятия – сталинского руководства – обыватель и его ценности существовали для Торгсина, для индустриализации, для государства, а не Торгсин работал для покупателя. В этом смысле обвинение Торгсина современниками в том, что он «проморгал свою роль», так и не став предприятием социалистической культурной торговли, не имеет основания. Миссия Торгсина с точки зрения руководства страны состояла в другом, и он не упустил свой шанс, выполнил роль, которую ему отвели отцы-создатели, – получить валюту, используя нужду населения и не гнушаясь при этом обманом. Провозглашенные цели и методы социалистической культурной торговли не были определяющими в истории Торгсина[1340]. В соответствии с политическим языком и идейным восприятием того времени Торгсин был предприятием капиталистической торговли – валютным монополистом, который в интересах прибыли использовал благоприятную конъюнктуру потребительского спроса. Парадоксально, оправданием тому служила революционность его цели – построение социализма в СССР.

Диктатура революционности над обывательщиной, которая являлась идейным обоснованием методов работы, да и самого существования Торгсина, видна и в официальном толковании природы и функций золота. Прочтение материалов Торгсина не оставляет сомнения в том, что и руководство страны, и работники Торгсина осознавали значимость золота. Однако это было признание важности золота для государства, для индустриализации. По мнению руководства страны, советским людям золото было ни к чему, так как их социальный статус определялся не материальным достатком, а вкладом в дело построения социализма: «Бытовое золото и серебро – это мещанские прихоти старого времени, при помощи которых люди достигали для себя известное положение в старом быту. В них больше советский гражданин не нуждается. Эти золотые и серебряные вещи нужно в короткий срок обменять на лучшие товары в универмаге „Торгсин“»[1341]. Независимо от того, искренне ли руководство страны верило в то, что золото сохраняло значение лишь в отношениях с капиталистическим миром, или кривило душой, используя пропагандистские приемы в прагматических целях, это отрицание социальной роли золота при социализме еще раз показывает, что идейное восприятие Торгсина было основано на противопоставлении старого капиталистического и нового социалистического миров.

В определенной мере можно согласиться с тем, что социальный статус людей при социализме, как и их материальный достаток, зависели от признания государством их заслуг, но Торгсин доказал, что значение золота и других ценностей не ограничивалось их важностью для выполнения индустриальных планов страны. Во время голода от золота зависело больше, чем социальный статус людей, от него зависела их жизнь. В этой связи интересно узнать, как общество воспринимало Торгсин. Для этого обратимся к «библии нашего времени» – интернету. Анализ размещенных там материалов показал, что общественное восприятие отличалось от политического видения Торгсина руководством страны.

Короткое слово «торгсин» обрушило на меня лавину информации – почти 9 тысяч ссылок в интернете! Значительная их часть – воспоминания людей. Имена известные и никому незнакомые, люди разных национальностей – практически все они, рассказывая о жизни в голодные годы первых пятилеток, упоминали Торгсин. Социальная память о Торгсине хранит и пиетет, и чувство неразгаданности, непонятности и даже таинственности. Вспомним астафьевское «заведение под загадочным названием Торгсин». Аббревиатура «Торгсин» – овля остранцами – озадачивала людей, так как не соответствовала тому, что они видели в жизни, ведь в Торгсине покупали в основном советские граждане. Не от этого ли противоречия с действительностью пошла ошибочная расшифровка слова «Торгсин» как «овый дикат», которую поспешно подхватили и современные исследователи?[1342] Действительно, в ней больше логики и смысла. Кроме того, она уподобляет Торгсин торговым предприятиям 1920-х годов, периоду нэпа. По своей предпринимательско-рыночной природе Торгсин, и в самом деле, был ближе смешанной экономике нэпа, чем планово-распределительному сталинскому хозяйству 1930-х.