Читаем Золото для индустриализации. Торгсин полностью

Быстро росло и число магазинов. Весной 1932 года у ЛОК было 11 торговых точек всего лишь в четырех городах, в начале 1933 года их число увеличилось до 29 и работали они в 52 городах Ленинградской, Мурманской областей и Карелии. Наивысший результат был достигнут к октябрю 1933-го – 95 торговых точек (из них 65 работали в области). К концу 1933 года у Ленинградской конторы было 88 скупочных пунктов (68 – в области, остальные – в Ленинграде), 13 складов и самостоятельный транспортный отдел. О бурном развитии свидетельствует и рост аппарата Ленинградского Торгсина. В 1931 году в его штате работали всего 41, а осенью 1933 года – 2038 человек в Ленинграде и 350 человек в области[1421]. На короткое время в 1932 году, в связи с бурным развитием сети за пределами Ленинградской области, ЛОК переименовали в Северо-Западную контору, но потом опять вернулись к прежнему названию – Ленинградская областная контора. К началу 1934 года у ЛОК осталось 9 межрайонных отделений. Были закрыты, «в виду исчерпания ресурсов населения», Тихвинское, Лужское и Порховское отделения.

Ленинград занимал особое положение в ЛОК, и торговая сеть Торгсина там развивалась особенно быстро. Начав в 1931 году с двух магазинов в городе, весной 1932 года Торгсин в Ленинграде имел уже шесть магазинов (антикварный магазин на Проспекте 25 лет Октября, два универмага, два специализированных продовольственных магазина и магазин в гостинице «Октябрьская»), а также четыре скупочных пункта, магазин в порту и киоск на пристани. К концу 1932 года в городе было уже 16 магазинов, а к концу 1933-го – 32 (5 универмагов, 12 продовольственных магазинов, аптека, антикварный магазин, 12 ларей и портовый магазин). В апреле 1934 года руководство Торгсина создало даже самостоятельную Ленинградскую городскую контору Торгсина (ЛГК). Деление на ЛГК и ЛОК просуществовало менее года. В связи со свертыванием деятельности Торгсина конторы были вновь объединены в одну, Ленинградскую областную контору. К началу 1935 года в Ленинграде работало пять универмагов и шесть продовольственных специализированных магазинов Торгсина, десятки скупочных пунктов.

В годы карточной системы первой половины 1930-х годов в иерархии государственного снабжения Ленинград занимал второе место после привилегированной Москвы, но голод поразил даже относительно благополучные города. 1933 год имеет наиболее высокие показатели (табл. 30): в тот год Ленинградский Торгсин скупил более 4 т чистого золота. В статистике ленинградской золотоскупки, как и везде по стране, выделялся II квартал – весна, самое тяжелое время: в апреле – июне люди снесли в Ленинградский Торгсин золота на сумму 1,6 млн руб.


Таблица 30. Ленинградская контора Торгсина. Скупка ценностей, 1931–1935 (в млн руб.)


Примечания:

Включая город Ленинград и область. Данные за 1934 год – оперативные.

н/д – нет данных.

Прочерк означает, что Торгсин не принимал данный вид ценностей в этот год.

* За 9 месяцев 1932 года Ленинградский Торгсин скупил золота почти на 2 млн руб. Скупка серебра началась лишь в декабре 1932 года. Данные о выполнении плана скупки ценностей за 1932 год найти не удалось. Приведен «встречный план» Ленинградского Торгсина, принятый по инициативе его руководства на основе темпов скупки I квартала. Директивный план на 1932 год составлял 4,3 млн руб.

** Приведены уточненные данные из отчетов конца 1934 года. По ведомости выполнения валютного плана, составленной сразу же по итогам 1933 года, Торгсин скупил золота на 6 млн руб., в том числе лома на 4,7 млн и монет на 1,3 млн руб. Видимо, в итоговой сумме скупки ценностей за 1933 год отсутствуют сумма сданных в 1933 году серебряных монет (более 200 тыс. руб.) и валюта, поступившая по расчетам с СТФ (около 700 тыс. руб.). С учетом этих статей валютных поступлений общий итог скупки ценностей 1933 года превысит 11 млн руб. По ведомости выполнения валютного плана, составленной сразу по итогам 1933 года, Торгсин скупил ценностей на сумму 11,7 млн руб.

*** Вместе бытовое золото и чекан.

Источник: ЛОГАВ. Ф. 1154. Оп. 2. Д. 1. Л. 20, 46; Д. 19. Л. 34, 35; Оп. 3. Д. 13. Л. 5, 13; Д. 16. Л. 7 и об.; Д. 38. Л. 8; Д. 59. Л. 261; Оп. 10. Д. 1. Л. 3; Д. 16. Л. 49, 55.


Данные скупки показывают, что рост показателей шел за счет бытового золота: в сумме всех ценностей, скупленных Ленинградской конторой в 1933 году, бытовое золото составило более 40 % (табл. 30). Это – еще одно подтверждение того, что именно золотые личные и бытовые ценности играли главную роль в спасении людей от голодной смерти.

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное