Золото для индустриализации. Торгсин

Золотодобывающая промышленность США стала моделью для советской золотой индустрии. В конце 1927 года Серебровский в качестве профессора Московской горной академии изучал технологии и оборудование на приисках Аляски, Колорадо и Калифорнии. Он приезжал в США еще раз в 1930 году, чтобы восполнить пробел, отмеченный Сталиным, – незнание общей структуры золотопромышленности и связи ее с финансирующими банковскими учреждениями. В свой второй приезд в США Серебровский проделал титаническую работу, изучая работу банков в Бостоне и Вашингтоне, заводов в Детройте, Сент-Луисе, Балтиморе, Филадельфии, рудников в Колорадо, Неваде, Южной Дакоте, Аризоне, Калифорнии, Юте. Серебровского интересовали не только машины и финансовые системы, он вербовал инженеров[233]. Из-за расстройства его здоровья поездка закончилась в больнице.

Ни один из годовых планов золотодобычи в 1930-е годы в СССР не был, да, видимо, и не мог быть выполнен – астрономические директивы пятилеток играли роль скорее мобилизующего фактора, чем реального ориентира. Но добыча золота в СССР стабильно росла (табл. 9). С 1932 года к «гражданским» производствам золотодобывающей промышленности, находившимся в ведении Наркомата тяжелой промышленности и использовавшим труд вольных рабочих, прибавился Дальстрой – золотодобыча заключенных Колымы[234]. Дальстрой появился практически одновременно с началом скупки бытового золота у населения в Торгсине[235]. Такое совпадение, конечно, не случайно: Дальстрой и Торгсин были звеньями одной цепи – поиска золота для индустриализации. По архивным данным, в 1934 году, а по официальным заявлениям советских руководителей, на два года раньше СССР силами гражданской и лагерной золотодобычи превзошел показатели предвоенной добычи золота Российской империи (табл. 9). Доля СССР в мировой добыче золота повысилась с 5 % в 1932-м до 10 % в 1935 году[236].

Судьба Серебровского, одного из основателей золотодобывающей промышленности СССР, сложилась трагически типично для сталинского времени[237]. В конце июля 1937 года Серебровский вернулся из командировки в Москву больной, с гнойным плевритом. В тяжелом состоянии попал в больницу. В середине сентября ему сделали операцию, и он стал поправляться. Двадцать второго сентября поздно вечером Сталин лично позвонил жене Серебровского домой, узнал, как здоровье Александра Павловича, пожурил, что та не пользуется наркомовской машиной, напоследок просил передать мужу поздравления с назначением на должность наркома и пожелал скорого выздоровления. На следующий день Серебровского арестовали и прямо из больницы на носилках перевезли в тюрьму. Восьмого февраля 1938 года он был приговорен к «высшей мере социальной защиты» по обвинению в контрреволюционной деятельности и через день расстрелян. Его жену, Евгению Владимировну, арестовали в ночь на 7 ноября – в канун годовщины революции, она провела в заключении в общей сложности 18 лет[238].

В интервью газете «Нью-Йорк Таймс» Сталин заявил, что СССР в 1933 году добыл 82,8 тонны чистого золота[239]. Это означало, что Советский Союз перегнал США, чья добыча в тот год немногим превысила 70 тонн, и стал догонять Канаду, добывшую в тот год чуть больше 90 тонн чистого золота. Дальше – больше. Согласно официальным заявлениям советских руководителей, в 1934 году СССР по добыче золота вышел на второе место в мире, обогнав США и Канаду, уступая теперь только мировому лидеру золотодобычи – Южной Африке[240]. Похвальба советских руководителей об успехах золотодобычи испугала мировое сообщество: что, если Советы и дальше будут так добывать да выбрасывать золото на мировой рынок – цены упадут, так можно великие державы и по миру пустить. Мир всерьез ожидал, что к концу 1930-х годов СССР перегонит Южную Африку, добыча которой превышала 300 тонн чистого золота в год, а к концу 1930-х приблизилась к 400-тонной отметке[241].