Золото друидов

Скальд с трудом стряхнул нахлынувшую дурноту. Благо, когда-то его хорошо научили держать под контролем сознание. Другим северянам повезло гораздо меньше. Вдохнувшие порцию дыма, закашлявшиеся, потерявшие концентрацию, заходящиеся в приступах тошноты люди становились легкими жертвами ворвавшейся на поляну орды. Викинги падали под ударами топоров, копий, палиц и тяжелых шипастых дубин. Те же, кому удавалось хотя бы временно побороть неприятные ощущения, двигались намного медленнее. Оружие в их руках дрожало и зачастую не попадало в цель. На детей Зеленого острова дым, кажется, наоборот производил какой-то стимулирующий эффект. Вальхи двигались настолько быстро, что движения их смазывались, расплывались перед неспособными уследить глазами.

И все же проникший в легкие отравленный чад не прошел для скальда без последствий. Хьяль постоянно терял ощущение реальности. Он сражался, как в тумане. Отбивал чьи-то удары, уворачивался от проносящихся рядом молний стальных лезвий. Без всякой надежды на удачу пытался рубить в ответ. Вокруг с криками и стонами умирали люди.

В какое-то подобие сознания Хьяля привел прорезавший даже царящую вокруг какофонию дикий крик.

В центре поляны стоял Фенрис. Одежда заляпана кровью. Багровые капли густо пятнают лицо, ладони, даже волосы. Рот перекошен в чудовищном оскале и исторгает утробную волчью песню. Пепельный сейчас больше походил на сумасшедшего дикаря, чем на одного из детей севера. В обеих руках телохранитель Тормунда держал по отрубленной голове. Татуированные лица убитых вальхов взирали на мир со смесью боли, страдания и дикого удивления.

Сражение замерло. Воины обоих народов ошарашено застыли, глядя на этот воплощенный символ жажды убийства.

Первыми в себя пришли два бьющихся в паре, похожие друг на друга как капли ртути вальха. С низким грудным рычанием они бешенными псами кинулись на убийцу соплеменников.

Вальхи были быстрыми как молния, но Фенрис оказался еще быстрее. Кинув головы на землю, он резко нагнулся и метнул в несущегося первым ирландца валявшийся под ногами щит. Вальх дернулся в строну — не успел. Тяжелый, окованный металлом диск с лету врезался в ребра. Раздался хруст, судорожный всхлип. Ирландец тяжело осел на колени. Кудрявая голова запрокинулась, в уголке рта показалась струйка крови.

Второй нападающий, не замедлившись ни на мгновенье, перепрыгнул через павшего соратника и понесся к северянину. Фенрис застыл. Взгляд устремлен в никуда, обе руки опущены. Казалось, северянину нет никакого дела до происходящего. Он словно уподобился камню. Но когда до ирландца осталась какая-то пара шагов, Фенрис коротко хакнул. Свистнула цепь, превращаясь в сверкающий росчерк, и тяжелый шипованный шарик смял хрупкие лицевые кости, убивая еще одного врага.

Пепельный засмеялся. Он смеялся долго, заразительно и безумно, сверкая белой полосой крепких зубов, и ощерившиеся в хищном оскале вальхи в нерешительности остановились. Воины Зеленого острова настороженно замерли, не осмеливаясь приблизиться к этому воплощенному символу смерти. И тогда из-за их спин, не церемонясь раздвигая людей, вышел рыжеволосый вожак с легким копьем в руках.

При виде нового врага Фенрис приглашающее кивнул. Мол, давай, подходи. Но рыжеволосый остался на месте. Ни один мускул не дрогнул на его лице, и всем стало ясно, что ошибки погибших товарищей рыжий не повторит. Однако Фенриса это не обеспокоило. Готовый к удару кистень исчез в отведенной за спину обманчиво расслабленной руке. Широко улыбнувшись стелющимся шагом телохранитель Тормунда заскользил вперед.

Фенрис ударил, подойдя вплотную, с каких-то двух шагов. Ударил резко и стремительно, но шустрый вальх успел закрыться копьем, и кистень змеей обвился вокруг тонкого древка. В глазах северянина вспыхнул огонь торжества. Он резко дернул цепь на себя, выкидывая вперед готовый впиться в податливую плоть, хищно блеснувший в отблеске костра нож. Отработанный годами трюк, до этого не никогда не дававший сбоев.

Вот только на этот раз все пошло совсем не так как задумывалось.

Рыжеволосый подался вслед за копьем. Но отнюдь не выбитый из равновесия и ошеломленный. Наоборот, он с готовностью использовал энергию рывка в своих целях. В последний момент вальх выпустил древко и, стрелой метнувшись вперед, немыслимым образом извернулся, пропуская руку с ножом под мышку, блокируя ее. Прижавшись к северянину близко-близко, вальх отклонился назад и всадил сложенные в подобие копейного острия пальцы в горло врага. Фенрис закашлялся. Брызнула кровь. Ирландец ударил еще раз. И еще. Жестко, хлестко, почти не отводя руку, круша хрупкие кости гортани, дробя мышцы и хрящи, превращая горло врага в кровавую кашу.

Фенрис стоял на негнущихся ногах, прижатый к лоснящемуся потом торсу ирландца. Несколько раз рука с кистенем порывалась подняться, но телохранителю Тормунда не хватало сил. Кашель перешел в надсадный хрип, потом бульк. Глаза северянина закатились, но он не падал.