Золото друидов

Что-то давит на щит. Давит жестко и требовательно, скальд напрягает все тело, чтобы выдержать этот напор. Сзади навалились товарищи, толкают, напирают, вынуждая, несмотря ни на что идти вперед. В какой-то момент, что-то там, перед ним не выдерживает — раздается явственный хруст, давление разом прекращается, и слитный импульс сотни тел бросает скальда вперед. Хьяля прижимает к вражеским щитам. Копье, будто обретя собственную волю, вырывается из рук. Воздуха, которого и так катастрофически не хватает, становится еще меньше. Скальд утыкается глазами в пялящиеся из под железной личины налитые кровью глаза врага. Время замирает — Хьяль успевает рассмотреть тянущееся по гребню шлема чудовище, совмещающее в себе черты дракона и птицы. Тренд что-то орет. Хьяль не слышит крика, видит только, как широко раскрывается рот противника, в котором змеей трепещет розовый язык. Скальд чувствует удар в бок, но боли нет. Тренд переводит удивленный взгляд на руку, сжимающую расщепленный в лохмотья обломок древка. Так вот что трещало. Этого промедления Хьялю хватает, чтобы вытащить из ножен короткий массивный тесак. Когда клинок бьет по вражескому шлему, разрезая змее-птицу пополам, Хьяль не слышит характерного звука удара, он не слышит вообще ничего. Скальд заносит оружие еще раз, бьет снова. Тесак скользит по шлему и падает на плечо, кольчуга не выдерживает, звеньями брызгает в стороны, открывая широкую кровавую полосу. Тренд кричит и обвисает, но Хьяль еще несколько раз рубит по линии разрыва, превращая беззащитную плоть в кровавую кашу.

Сзади продолжают давить, все плотнее притискивая к щитам. Из-за плеча ворочает копьем, раз за разом нанося удары в глубину вражеского строя, Убе. У скальда нет ни времени, ни какого-то особого желания видеть, достигают ли они цели. Хьяль слишком занят. С трудом сжимающий собственный щит немеющей рукой скальд раз за разом заносит тесак и со всего маху рубит извивающиеся перед ним тела, полосует незащищенные стальной чешуей руки, гулко долбит по стальным шлемам. Впереди оседают не способные упасть, сжатые щитами люди.

Напор задних рядов все возрастает. Хьяль уже не в состоянии разобрать, что это трещит и похрустывает: его щит или его кости, когда ряды перед ним поддаются. Вражеский строй ломается. Тренды, расталкивая друг друга бросаются к ладьям, швыряя на песок оружие, подставляя копьям беззащитные спины. Бойцы Агнара идут следом, в кровавом угаре рубя и коля все, что попадается под руку. Верещащие тренды умирают на песке, пронзенные стрелами повисают на бортах ладей.

И вот здесь хирд подвела выучка. Привыкшие драться плечом к плечу, натасканные держать строй, чтобы вокруг не происходило, и никогда не бросаться сломя голову в необдуманное преследование воины уперлись в небольшую отчаянно сопротивляющуюся группку трендов. Эти бойцы полностью закованы в доспехи и способны постоять за себя. Они не кинулись в бегство, но медленно отступают, сжавшись в плотный комок, огрызаясь выпадами копий. Они отходят в полном порядке, а за их спинами, отталкивая друг друга от сходен и цепляясь за скользкие борта, карабкаются на ладьи спасающие жизнь тренды.

На берегу идет жесточайшая рубка. Полтора десятка бойцов закрывают своим телами почти сотню поддавшихся панике соратников. Воинов Агнара будто охватило боевое безумие, они лезут и лезут на твердый, неподатливый строй, не слушая приказов конунга, не понимая, что этот неприступный орешек можно пока бросить, оставить на потом. И вот уже от берега, пьяно вихляя, темнея многочисленными выщербинами пустых уключин, отходит первая ладья. Вторая, обрастая редким гребешком весел, с влажным чавканьем выдергивает остов из песка, но остается у берега, на котором, подползая все ближе, в кровавой буре мечей ворочается зверь битвы. На третью ладью у потрепанных трендов просто не хватило людей.

Полтора десятка человек подарили жизнь остальным, но цена за это оказалась высока. Все чаще не выдерживают изрубленные щиты, рвутся под ударами измочаленные, изгвозданые копейными остриями кольчуги, лопаются расползаясь на телах пластинчатые брони, раскалываются под клювами секир купола шлемов. За железным клубком остается кровавый след из мертвых тел, а сам он с каждым мгновеньем становится все меньше и меньше.

До воды дошло лишь пятеро трендов. Они молча сражались, стоя по колено в воде, отмахиваясь от тянущихся к ним копий мечами, подставляя под градом сыплющиеся удары обломки щитов.

Хьяль потом долго гадал, как их не смяли, не опрокинули, не перемололи в муку стальные жернова хирда, и понимал, что ответ прост. Такие бойцы в этом мире редко встречаются, а когда им еще и нечего терять, когда они знают, что это последний бой, что нет смысла сегодня беречь силы и жизнь, то становятся воистину непобедимы.