Золото Джавад-хана

Главе семьи только недавно исполнилось двадцать два года, он обладал отменной выправкой кавалериста и атлетическим телосложением. Довольно смуглое лицо, волосы цвета воронова крыла и черные глаза делали его больше похожим на человека с востока или на кавказца, чем на природного русского. Товарищи по организации «Народная воля» и по боевой группе «Свобода или смерть» знали его под псевдонимом Семен. Поговаривали, что по происхождению он из дворян, а в революцию ушел, почти окончив курс военного училища — и даже некоторое время находился добровольцем на Балканах, в составе черногорской армии. Во всяком случае, известно было с достоверностью, что Семен участвовал в нескольких покушениях и террористических актах — в том числе и в убийстве шефа жандармов генерала Мезенцова.

— Тем не менее, с делом должно быть покончено.

Говорил Семен отрывисто и лаконично, словно отдавая команду. И по этой манере достаточно скоро его собеседникам становилось понятно, что ни начитанностью, ни развитием, ни природным умом он не отличается, однако в практическом плане всегда обнаруживает энергию и отчаянную решимость. И действительно, когда у него в кармане оказывались, например, прокламации или какие-нибудь иные пропагандистские материалы, Семен очень старался от них поскорее отделаться и даже просил других товарищей заняться их распространением. Это занятие казалось ему слишком скучным, зато всему остальному Семен предпочитал террор.

Он любил жизнь за то, что она предоставляла возможность испытывать сильные ощущения…

— Без сомнения, — подтвердил гость, который расположился напротив.

В нем теперь нелегко было распознать того самого «кавалера» в гороховом щегольском котелке, который без малого час простоял только что на Литейном проспекте. При ближайшем, внимательном рассмотрении каждый сразу заметил бы, что перед ним сидит состоявшийся, зрелый мужчина лет тридцати, который многих и многое повидал в своей жизни — с некоторой склонностью к полноте и с почти незаметным еврейским акцентом. Подпольная кличка у него была Спартак, и достоверными сведениями о его прошлом, скорее всего, не располагали даже в центральном руководстве организации. Какое-то время после провалов и арестов 1878 года[22] Спартак вынужден был оставаться и действовать едва ли не в одиночестве, постоянно меняя состав своей боевой группы. Вообще же, он предпочитал работать с разнообразными взрывчатыми веществами — причем, по возможности, все устраивал таким образом, чтобы непосредственный исполнитель заведомо был обречен на хорошую, легкую смерть… то есть не мог бы давать показания на организаторов и участников.

— Еще хотите чаю? — предложила на правах хозяйки темноволосая стройная дама в пенсне.

Из троих обитателей комнаты в этот вечер курила только она — элегантно придерживая между пальцами длинный, тонкий мундштук, так что это занятие придавало ей вид прогрессивный и независимый.

В организации эта женщина была известна как Белка. Она была дочерью губернского секретаря, получила домашнее образование, а затем окончила фельдшерские курсы в Санкт-Петербурге. Успела побывать замужем за ревизором контрольной палаты, родила дочь, однако сразу же после смерти супруга с головою ушла в революцию. В результате раскола движения «Земля и воля» вступила в партию народовольцев и безоговорочно приняла самые радикальные методы борьбы — в определенной степени под влиянием известного боевика Семена, скоро ставшего ее новым спутником жизни.

Как ни странно, Семен и Белка второй год были мужем и женой не только по легенде. И состояли даже не в так называемом гражданском браке, получившем широкое распространение среди подпольщиков — нет, они обвенчались по-настоящему, в церкви, получив на это родительское благословение, несмотря на то, что невеста была заметно старше жениха. Медовый месяц молодожены провели на юге Орловской губернии, в имении у матери Белки, которая, разумеется, не догадывалась о настоящих занятиях дочери и своего нового зятя. Однако деревенская жизнь для этих деятельных натур оказалось непозволительно сытной, спокойной и скучной — так что по первому вызову организации они оба выехали в Петербург для участия в боевых нападениях, оставив дочь Белки от первого брака на попечение бабушки.

— Нет, спасибо, — поблагодарил Спартак, обнимая ладонями недорогую, но очень красивую чайную чашку, оставшуюся у хозяйки от прошлых семейных запасов. — Пальцы очень замерзли.

— А вы разотрите их жиром, — посоветовала женщина. — Хотите, принесу?

— Не стоит… уже много лучше… — Спартак вернулся к теме разговора: — Итак, он по-прежнему состоит под охраной. И ведет себя очень предусмотрительно. К тому же из-за последствий полученного ранения господин Трепов почти не принимает посетителей и выбирается из дома только в церковь — да и то исключительно в сопровождении вооруженных шпиков.

— Даже врач навещает его прямо на квартире, — подтвердил Семен. — Однако примерно раз в неделю, как мы сообщали, Трепов все же заходит играть в преферанс к литератору Салтыкову, его соседу выше этажом.

— Да, действительно.