Золото Джавад-хана

— Общество наше следует объявить имеющим право на самобытное существование, — предлагал граф. — В обществе государство должно усмотреть не врага, но союзника. И не репрессиями может быть достигнуто умиротворение, Ваше величество… вернее — не только репрессиями.

Перспективу политического и социального развития империи Михаил Тариэлович видел именно в расширении прав и обязанностей местного самоуправления:

«По моему мнению, — писал он, — надлежит прямо приступить к пересмотру всего земского положения, городского самоуправления и даже губернских учреждений, на них зиждется все дело, и с правильным их устройством связано все наше будущее благосостояние и спокойствие…»

Лорис-Меликов был, конечно же, осведомлен о том, какие надежды одних соотечественников и какое недовольство и даже зависть других породило в обществе его назначение на пост Главного начальника Верховной распорядительной комиссии. Однако предаваться душевным переживаниям по этому поводу у графа не оставалось ни времени, ни желания.

Например, на сегодня намечено было утвердить предписания для сенатских ревизий, направляемых в различные концы европейской части империи. Первоочередной их задачей должно стать подробное, достоверное изучение политической ситуации на местах и выявление всех возможных причин общественного недовольства.

Далее, в целях сосредоточения в одних руках высшего заведования всеми органами, призванными к охранению государственного спокойствия, следовало упразднить раздражительное для общества III Отделение, а затем передать все его дела и функции во вновь учрежденный Департамент полиции при Министерстве внутренних дел.

Также требовалось детальное рассмотрение подготовленного на подпись доклада по облегчению участи лиц, высланных административным порядком по политической неблагонадёжности, весьма значительная часть которых принадлежала к числу учащейся молодёжи[37].

В борьбе правительства с опасной пропагандой и с террором Михаил Тариэлович всегда придерживался того мнения, что для предотвращения или раскрытия преступной горсточки людей не должно стеснять мирных граждан вообще. Однако другой проект, который графу предстояло изучить и подписать без проволочек, напротив, касался усиления репрессий по отношению к революционерам. Для чего необходимо было объединить жандармско-полицейские и судебные органы по политическим делам, ускорить производство дел по политическим преступлениям, слушания по политическим делам закрыть от публики, пересмотреть организацию административной ссылки и политического надзора. Одной из мер по усилению политического сыска также следовало считать организацию постоянной заграничной агентуры.

Кроме этого, на столе в кабинете его дожидались тома французских парламентских отчетов, которые требовалось изучить — на понедельник были уже приглашены ведущие специалисты столичного университета по вопросам финансового и административного права. Его сиятельству предстояло обсудить с ними вопрос внедрения в стране прогрессивного подоходного налога и оброчных мер на ловлю рыбы…

Опытный кучер решительно, но аккуратно придержал лошадей, и карета остановилась напротив дома Карамзина, на углу Большой Морской улицы и Почтамтского переулка.

— Ваше сиятельство… — адъютант со знаками различия Тифлисского полка поторопился выбраться наружу, чтобы обойти экипаж и помочь графу. Но Михаил Тариэлович уже сам открыл дверь и, привычно придерживая парадную саблю, вышел из кареты на покрытый тонким слоем снега тротуар.

Следовало быть внимательным, чтобы не поскользнуться и не упасть.

— Лорис-Меликов?

Незнакомец вырос, кажется, из-за ближайшего сугроба.

Выглядел он лет на тридцать — худой, нервический, с болезненным цветом лица и с характерной внешностью голодного еврейского студента. И одет был вполне соответственно, очень бедно и неопрятно, во что-то потертое, не по сезону, так что, видно, изрядно продрог на февральском морозе.

Не дожидаясь ответа, незнакомец достал револьвер и сделал шаг вперед, приблизившись вплотную к его сиятельству — так, чтобы дуло уперлось в шинель графа.

Изо рта у молодого человека плохо пахло. Михаил Тариэлович успел заметить, что рука у него без перчатки и что оружие злоумышленник держит не слишком уверенно. Времени на раздумье и на разговоры не оставалось, поэтому граф со всего маху ударил его в лицо.

Хлопнул выстрел. Револьверная пуля скользнула по генеральской шинели, разорвав её в трех местах, а также повредив мундир — однако, чудом не оцарапав самого Лорис-Меликова.

Злоумышленник же, потеряв от удара в лицо равновесие, упал на снег, и уже в следующее мгновение на него навалился всем телом конвойный казак, не давая подняться. Второй казак, успевший также соскочить с коня, ловко вывернул неизвестному руку и завладел револьвером.

— Ваше сиятельство, как вы? — засуетился вокруг адъютант. — Что с вами? Господи, все ли благополучно?

— Меня пуля не берет, чтобы так его мать… — в сердцах выругался по-солдатски граф Лорис-Меликов. — А этот паршивец, изволите видеть, надумал убить меня!