Золото и терновник (СИ)

Как только перед мужчиной открылись ворота тюрьмы, он болезненно зажмурился. Находясь последние недели в полумраке, его глаза успели отвыкнуть от дневного света, что теперь, как будто, пытался к чертям выжечь ему сетчатку. Замешкавшись на пороге, Майкл заработал еще один грубый тычок в спину от стражи, что подогнала его вперед.

Глубоко вдохнув морозный воздух, от которого легкие снова начало раздирать натужным кашлем, мужчина без пререканий двинулся дальше. Цепь кандалов на его руках позвякивала почти при каждом шаге, что заставляло с любопытством оборачиваться проходящих мимо людей. Вглядываясь в его истощенное грязное лицо, многие явно пытались догадаться, за какие же грехи его сюда упекли.

— С дороги! — раздраженно повторяли гвардейцы, пытаясь отогнать толпу подальше, — а ну, не лезь, кому говорят!

Безучастно разглядывая мешанину из снега и грязи у себя под ногами, Майкл прошел мимо городских зевак, и вскоре, увидел, как его подвели к еще одной небольшой крепости. Похоже, здесь находилась оружейная. Что ж, биться со стаей его отправят не голыми руками — это уже хорошие новости.

В здании оружейной оказалось куда теплей, чем в тюрьме. Пройдя за порог, мужчина сразу ощутил, как по коже пробежали мурашки. Судя по теплым бликам на стенах и характерному треску поленьев, где-то рядом горел большой камин.

— Смотри, чтоб без фокусов, — пригрозил охранник, снимая с рук осужденного кандалы, — бери, что понадобится, но сильно не наглей. У нас тут каждая лишняя стрела на учете…

— Ясно, — сухо отозвался Майкл, потирая затекшие запястья, — а вы так и будете у меня за спиной торчать?

— Похами мне тут еще, — недовольно огрызнулся стражник, смерив осужденного злым взглядом, — пять минут тебе на все. Не успеешь — пеняй на себя.

— Пошли пока эля выпьем, — пробормотал стражник, кивая товарищу.

Гвардейцы неспешно удалились из зала, предусмотрительно заперев двери на ключ. Устало закатив глаза, Майкл приблизился к столам и полкам, что были хаотично завалены самым разным оружием. Что-то — совсем паршивая дешевка, что-то — немного получше. В этом зале явно содержались образцы, предназначенные не для королевских особ, так что, с хранением и качеством никто особо не заморачивался.

Перебирая старые запыленные кинжалы, мужчина вдруг услышал внезапный грохот. Резко обернувшись, Майкл заметил опрокинутую на пол стойку с копьями, а рядом с ней, растерянного парнишку в форме гвардейца, что явно была ему сильно велика.

— Ой… — растерянно пробормотал он, почесывая затылок, — не знал, что эти штуки так легко падают. А вы же тот самый охотник, с которым мы пойдем на стаю? Надо же, а я вас совсем по-другому представлял… Ну, что вы будете кем-то вроде нашего бугая Чарли. К нему вон даже дворовые собаки подойти близко боятся. А вы уже охотились на таких? А как эти зверюги называются?..

Заключенный растерянно заморгал, ошарашенный внезапным несмолкаемым потоком вопросов.

— Ты кто вообще? — тихо спросил он, еле сумев вставить слово.

— Я Саймон, — с радушной улыбкой ответил мальчишка, неожиданно протягивая леснику руку для рукопожатия, — пойду сегодня вместе с вами в лес, даже не верится… Многие идти вообще не захотели, видно, боятся, что им ноги отгрызут. А я не боюсь!..

Саймон так быстро и восторженно тараторил, что к Майклу уже начала подкрадываться мигрень. Прижав ладонь ко лбу, он устало спросил:

— Тебе лет то сколько?

— Почти четырнадцать! — горделиво выпрямившись, ответил он.

Мужчина тяжело выдохнул. Они там совсем охренели тринадцатилетнего мальчишку в качестве пушечного мяса отправлять? Впрочем, сам паренек, очевидно, так не считал. На бледном лице с веснушками сияла совершенно искренняя улыбка, словно, впереди у Саймона предстоял не тяжелый поход, что, скорей всего, закончится для него смертью, а веселый вечер с распаковкой рождественских подарков.

— Иди домой, — покачав головой, хмуро отозвался Майкл, — тебе тут делать нечего.

— Ну так я и так тут живу, — пожал плечами мальчик, отбрасывая со лба черные кудряшки.

— В каком смысле? — переспросил охотник.

— Ну… отца моего три года назад за дезертирство казнили, а матушка почти сразу вслед за ним того… Командир согласился меня тогда к себе взять, живу теперь с остальными в казармах. В бой меня, правда, еще не пускали ни разу, но я стараюсь!

— Слушай… — нерешительно протянул Майкл, стараясь не сорваться на Саймона со своим паршив настроением, — не обижайся только, но от тебя тут пользы, как от…

— Нет-нет-нет! — тут же встрепенулся мальчишка, отрицательно замахав головой, — не сомневайтесь, я вам точно понадоблюсь! Меня три года на оруженосца учили! Ну, пожалуйста, сэр…

На охотника уставились огромные карие умоляющие глаза. Похоже, клянчить этот мелкий проныра уж точно умел как никто другой.

— Уйди, — уже с нескрываемым раздражением шикнул Майкл, отпихивая Саймана от полки, где валялся один из луков.

— Тут они все бракованные, — словно не замечая недовольно вида заключенного, сказал мальчик, — давайте, я вам чего получше поищу. Я тут уже отлично знаю, где что лежит!