Золото империи. Золото форта

Охранник провернул ключ в очередной двери, и они с заключенным оказались на самом верхнем уровне форта. На удивление было тихо. Микола зажмурился от дневного света, которого так не хватало в полутемной камере. Холодное декабрьское солнце тусклыми лучами светило с небосвода. Где-то вдали, у самого горизонта проплывал корабль. Чайки кружились над головой в ожидании чего-нибудь съестного. Метрах в двадцати стояли две фигуры. Казак присмотрелся. Обе фигуры были ему знакомы. Первая принадлежала охраннику-старику, с которым Микола частенько вел разговоры на прогулках. Вторую Билый бы не спутал ни с кем. Сердце радостно забилось. «Ваня!» Дни и месяцы в одиночной камере, редкие прогулки в обществе лишь охранника накладывали свой отпечаток на внутренний мир Билого. Он становился замкнутым, часто, из-за недостатка общения, говорил сам с собой. Но при виде боевого товарища, с которым был съеден не один пуд соли, в казаке вновь оживал дух авантюризма, возвращая ему самого себя, прежнего.

– У вас десять минут, – от голоса охранника повеяло ледяным холодом.

«Да к черту всех вас и эти десять минут», – мысленно выругался Микола и в тот же момент, ускорив шаг, направился к стоящему рядом с другим надзирателем Суздалеву.

Тот тоже заметил Миколу и бросился ему навстречу. Поравнявшись, боевые друзья обнялись. Несколько минут сжимали друг друга в крепких объятиях.

– Здорово, односум! – радостно выкрикнул Билый. – Слава Богу, свиделись. Осунулся, похудел. Стал похож на бродяжку.

– Здорово, чертяка! – приветствовал казака Суздалев. – И я рад тебя видеть! На себя посмотри. Калика перехожая.

Оба рассмеялись довольно громко, хлопая друг друга по плечам.

– Разойтись! – тут же раздался окрик охранника. – Не приближаться друг к другу на вытянутую руку!

Микола с Ваней нехотя разомкнули объятия. Посмотрели в глаза друг другу.

– Слушай, Ваня, и не перебивай, – так, чтобы не слышал охранник, произнес Билый. – У нас на все про все десять минут. А то и того меньше. Я, пока гулял, все примечал и выводы делал. Форт этот не такой уж и неприступный. Видишь вот ту башенку, где сидят два охранника? – Билый скосил глаза в сторону смотровой башни. Суздалев постарался, не привлекая внимания, посмотреть в ту сторону, куда указал друг. – Видишь, что северная сторона башенки глухая? Видимо, из-за частых ветров северную ее часть заложили камнем. Так вот, если в темноте выйти на крышу и проползти к северной стороне этой башенки, то можно попытаться незаметно прыгнуть в море. Я рассчитал. Глубина в том месте приличная, да и подводных камней, как с других сторон, не должно быть.

– Микола! Ты тоже получил письмо от Лизоньки?! – выслушав односума, выпалил с жаром Ваня. – Неужто о побеге мысли?

– Тсс. Тихо! – Микола негромко цыкнул. – Не получал я никакого письма! О чем ты, друже? Сказал, что думаю и вижу! Или ты собрался навечно поселиться в этих нумерах?!

– Но подождите! Какой побег? Меня, точнее нас, вытащат рано или поздно отсюда. Выкупят, – негромко произнес Суздалев. – Вот посмотришь! Надо только немного еще продержаться! И не даться в лапы медикам! – На графа было жалко смотреть. От прежнего боевого офицера остался лишь мундир, да и тот приходил постепенно в негодность.

– Ваня, – прошептал Билый, досадливо прикрывая глаза.

– А что такого? Или помилуют! Вот посмотришь! Разберутся и помилуют! – шепот графа был горяч, а глаза безумны.

– Кто вытащит, Ваня?! Очнись! – Билый слегка повысил голос. – Выкуп возможен был бы лишь в столичной тюрьме. Здесь совсем иной расклад. Или ты еще не понял, кто есть начальник сей гостиницы?

– Нет. Нет! – Голос графа звучал слабо. – Это опасно. Можно погибнуть. Ледяная вода! Куда ты в ней поплывешь?! Надо ждать! Все образуется! Вот посмотришь! Маменька заложит имение под Воронежем, и мы будем спасены. Но не побег. Нет! Ни в коем случае! Мы же офицеры.

– Мы были ими. – Билый снисходительно смотрел на своего боевого товарища. – Суздалев, ты ли это?! Что стало с тобой? Где тот молодец-офицер, которого боялись враги?! Ты не хочешь даже рискнуть? – Казак негодовал. – Встряхнись. Воспрянь духом!

– Это безумие! Мы же утонем! Как ты не понимаешь?

– Пускай так, – казак тяжело взглянул из-подо лба на графа. – Но здесь нам жизни нет. А там хоть глоток свободы.

– Вот и Лизонька в письме…

– Что за письмо? – Билый не договорил. Охранник, заметив оживленный разговор заключенных, резко окрикнул их:

– Прогулка закончена! По камерам!

Микола посмотрел на своего друга. Тот стоял, понурив голову, то ли от стыда за сказанное, то ли действительно, некогда сильный духом, он сдался и вверил себя незавидной для него судьбе. «Во что ты веришь?! На что надеешься?!»

Подошедший охранник слегка подтолкнул казака прикладом ружья:

– Вперед. Прогулка окончена.

Микола еще раз взглянул на друга, улыбнулся искоса и проследовал, сопровождаемый охранником. Ночь он провел в догадках и размышлениях. О жизни, о дружбе, о чести. И лишь под утро, уставший от раздумий, уснул.

Глава 17