Золото Каралона

Шуляков огорчен. Он давно готовится к встрече на ринге с Кузьминым, и каждый раз представляет, как с издевательской улыбочкой нанесет апперкот или мощный боковой справа. А теперь Кузьмин становится недосягаемым. Член сборной СССР.

Выход в финал на соревнованиях на приз имени Валерия Попенченко удивил в первую очередь тренера. Палыч впервые за три года по-настоящему похвалил Шулякова, сказал: «У тебя, парень, есть характер. Будут и победы». Потом много раз слышал и сам повторял: мышцы и техника – дело наживное. Главное в боксе – характер. Стойкость.

Палыч не заканчивал институтов и академий, в бокс пришел поздно, после службы в армии, занимался самостоятельно в спортивной роте. Когда пробился через зональные соревнования на первенство страны, то проиграл в первом же бою молодому техничному боксеру и понял, что достиг потолка. Устроился работать тренером в ДЮСШ.

Он имел свои убеждения, которые многим не нравились, за что его выдавили из «Трудовых резервов». Он вел секцию бокса в горном техникуме за мизерную оплату. Через два года воспитанники заблистали на областных соревнованиях. Серебряная медаль чемпионата Европы мастера спорта Кузьмина сделала Палыча местным гуру.

Палыч воспитывал жестко, по старинке, всегда ставил новичков с более опытным спортсменом и наблюдал пристально. Вскоре он знал, будет парень побеждать на ринге или со шпаной во дворе, хвастаться боксерским навыком и выдуманными победами. С Шуляковым впервые не угадал, испытывал некоторую неловкость. Когда позвонили из комитета по физкультуре и спорту с просьбой передать Шулякова другому тренеру для подготовки к первенству России, он спорить не стал, сообщил об этом молодому боксеру в привычной манере, без лишних эмоций. Сашка мог отказаться, мог настоять на своем, а вместо этого легко согласился. И не заметил, как заиграли желваки на скулах тренера, не придал значения тому, что Палыч резко развернулся и, не прощаясь, ушел в свою комнатушку в конце зала под лестницей.

В «Динамо» лучший спортивный зал в городе. Можно не только долбить грушу и бегать по маленькому залу вперед и назад, а заняться баскетболом или футболом для общего развития, о чем не уставал повторять новый тренер Илья Филимонович Бурмистров, получивший кличку Министр. Он хвалился своей прогрессивной методикой, заимствованной у англичан, с большим набором игровых упражнений. Резиновую ленту – с ней Сашка охотно и подолгу работал у Палыча – Министр отобрал.

Два поединка в Москве Шуляков выиграл, а в третьем едва дотерпел до конца. Скорость, которую нарабатывал, привязывая к рукам резиновый жгут, пропала. Он старался изо всех сил, но перчатка не догоняла противника. В полуфинале проиграл по очкам. Занял четвертое место, с чем его поздравляли и считали успехом для начинающего боксера из дальней северной окраины. А Сашка загрустил: теперь он был уверен, что если бы тренировался у Палыча, то непременно дошел бы до финала. И тогда… Он продолжал строить далеко идущие планы. Хоть и знал, что Кузьмин на всесоюзном первенстве занял первое место и готовится к чемпионату мира под руководством столичного тренера.

Ему требовалось перейти в средний вес, чего Бурмистров не понимал, старался убедить, что это глупо, что в этой весовой категории самые сильные боксеры и в том числе чемпион Европы Бабаков. Сашка упрямо гнул свою линию и окончательно рассорился с тренером. Ему затмило, он хотел только одного: встретиться в поединке с Вовкой Кузьминым и победить.

Чтобы поднять престиж ежегодных соревнований в Магадане на приз Валерия Попенченко, председатель Облсофпрофа съездил в Москву, предложил Кузьмину хорошие условия, уговорил приехать на первенство в Магадан.

Финальный бой в спортивном зале «Динамо» вызвал необычайный интерес. Впервые в финальном поединке участвовали два магаданских парня. Из бывших одноклассников сумели просочиться на верхнюю анфиладу только Ксения и Пестун, остальных не пустили. Зал оказался переполнен. Шуляков понимал, что переиграть длиннорукого техничного Кузьмина по очкам невозможно. Только серия мощных ударов и нокаут. Поэтому он кружил по рингу, уходил в глухую защиту, изредка выбрасывал двоечку, работал на встречных и все же в первом раунде пропустил несколько хлестких ударов.

В перерыве, облизывая закровенившую губу, слышал, как вопит Пестун: «Сашка! Са-аашка!..», – не обернулся, не до того, мысленно процеживал ошибки, которые допустил. Во втором раунде выкинул джеб и нарвался на прямой удар в левый глаз, который постепенно стал оплывать. Бурмистров в перерыве зашипел в самое ухо: «Я же тебе говорил! Говорил».

Сашка молчал, раздыхивался. Он решил: или в первую минуту боя, или уже никогда. Знал, что Кузьмин сразу пойдет добивать. Поэтому не отступил, как делал два раунда подряд, а резко уклонился, мотнул корпус влево, вправо и с полуприседа нанес удар в челюсть. Кузьмин упал на помост. Люди в креслах замерли, а вся верхняя анфилада вместе с Ксенией и Пестуном оглушительно закричала: «Шуля – чемпион!»