Золото Колчака

4) Надлежит немедленно подвергнуть обсуждению вопрос о судьбе русских военнопленных и других военных чинов, находящихся за границей, с тем, чтобы соответствующие предположения о мерах помощи были внесены в Делегацию.

Журнал был подписан князем Львовым, Сазоновым и Маклаковым.

В тот же день Сазонов телеграфировал Бахметеву: «.. благоволите выполнить переводы по телеграммам, которые получите от Замена и Рафаловича, действующих по указаниям делегации».

Вскоре Угет получил телеграмму за подписью Замена и Рафаловича с требованием перевести в Европу 5 млн 847 тыс. долл. Телеграммы министра и авторитетных российских финансовых агентов привели Угета в замешательство. Он не хотел стать исполнителем распоряжений Парижа и Лондона и лишиться значительной доли самостоятельности. Одно дело — правительство Колчака, признанного Верховным правителем всеми основными антибольшевистскими силами России, правительство, реально располагавшее крупными финансовыми ресурсами, другое — Делегация, образование еще более сомнительное с точки зрения легитимности, нежели посольство, представлявшее уже несуществующее правительство.

Угет обратился к Бахметеву с пространным письмом, в котором аргументировал отказ перевести требуемую сумму в Европу прежде всего тем, что в его распоряжении нет свободных средств. Угет полагал, что Замен и Рафалович затребовали внушительную сумму не для «прямого расхода», а для сохранения в «особых формах», то есть на частных счетах. Он считал это неприемлемым.

Угет предполагал, что американскому правительству несложно будет установить происхождение сумм, «в каких бы частных формах они ни находились», и потребовать «делового обоснования» переводов в Париж. «Ввиду очевидной невозможности для нас это сделать, фонды все равно будут секвестрированы, где бы и в каких бы формах они ни находились, нанеся лишь непоправимый ущерб достоинству Национального представительства».

Бахметев направил Сазонову телеграмму, в которой солидаризировался с Угетом. Он тоже считал, что целью переводов денег в Европу является их размещение на частных счетах:

Угет и я полагаем, что в применении к Америке предлагаемая мера является невозможной. Она нанесла бы непоправимый ущерб морально-политическому положению русского представительства. Вместе с тем мера не достигла бы никаких практических результатов, так как в случае, если бы Американское правительство изменило свою благоприятную точку зрения, нахождение сумм на частных счетах не могло бы быть скрыто и суммы подверглись бы запрету.

В частном порядке Бахметев запрашивал Маклакова: «Напишите мне, ради Бога, также о том, что сделали со всеми деньгами, полученными от займа. Насколько я знаю, в Англии было реализовано 3 миллиона фун. стерл., т. е. другими словами 30 миллионов рублей золотом. Нам неизвестно, чтобы были там большие заказы; между тем, на нас сыпятся все время телеграммы с просьбой платить там и сям. У нас существует некоторое подозрение, что операция с переводом денег на частные счета привела к тому, что этими деньгами нельзя пользоваться вовсе. Так ли это?»

Бахметев ошибался. Фон Замен принял меры для сокрытия казенных сумм от докучливых кредиторов российского государства, как и от советских агентов.

Конраду Евгеньевичу фон Замену шел в то время сорок седьмой год. Он принадлежал к числу самых опытных российских финансистов. Окончил немецкую гимназию в Риге, затем с золотой медалью — Императорский Александровский лицей в Санкт-Петербурге. После выпуска из лицея в 1896 году Замен поступил на службу в Министерство финансов, с которым была связана вся его последующая жизнь. В 1913 году он был назначен вицедиректором Особенной канцелярии по кредитной части, а в декабре 1916-го — ее директором. В период Первой мировой войны он провел в Лондоне едва ли не больше времени, нежели в Петрограде, занимаясь проблемами кредитования заграничного снабжения русской армии и промышленности. После большевистского переворота уехал в Крым, в 1919 году — за границу, где занял привычный пост представителя Министерства финансов (финансового агента) в Великобритании. А. И. Путилов характеризовал фон Замена как «до мозга костей порядочного и до чрезмерной щепетильности честного человека, чуждого всякой интриге».

6 февраля 1920 года фон Замен доложил Делегации об имевшихся на тот момент суммах и о мерах по их сокрытию от возможного секвестра.

В его распоряжении находились: Золото в Гонконге на 616 000 фунтов стерл. номинально; счета в Лондоне:

Омского Правительства у Братьев Бэринг Joint Account of Е. Sablin and C. Sahmen №№ 3 & 5; Правительства Генерала Деникина там же Joint Account of Е. Sablin and C. Sahmen (South Russia) № 2; Правительства Генерала Деникина в London Joined City and Midland Bank;

Правительства Генерала Деникина в Русском для Внешней Торговли Банке в Лондоне, и

Счет в Париже:

В Индо-Китайском Банке счет, на котором числились деньги, внесенные Французским Правительством в уплату за проданное ему золото.