Золото Колчака

Для продолжения борьбы по восстановлению государственности в России весьма важно объединить все имеющиеся в нашем распоряжении средства. С этой целью сюда приехал Бернацкий, которому необходимо точно выяснить всю наличность остатка средств, находящихся на руках у отдельных финансовых (Агентов) и установить единый порядок дальнейшего расхождения их для удовлетворения нужд в том числе и содержания заграничного состава всех ведомств. Только такое сосредоточение дела в руках Бернацкого, бывшего последним общероссийским Министром Финансов до большевистского переворота и с тех пор непрестанно работавшего в составе Южного Правительства, может оградить отдельных распорядителей сумм от упреков в самовольном распоряжении казенными деньгами по личному усмотрению.

Замен и Рафалович вполне подчинились руководству Бернацкого. Необходимо чтобы Угет и Миллер также оказали ему полное содействие и откликнулись на его призыв. Бернацкий намерен просить Угета приехать сюда для личного участия в разрешении намеченной задачи, а также вопроса о снабжении армий, продолжающих борьбу.

Эта телеграмма Сазонова была одной из последних, которую он дал в качестве министра иностранных дел. 27 мая он сообщил посольствам и миссиям о своей отставке. Ввиду неопытности Струве, а также сомнений в том, что все посольства и миссии безоговорочно подчинятся новому министру, роль «посредника» между ними (по существу, «теневого» министра) взял на себя М. Н. Гире. Первоначально эту роль Струве предлагал Маклакову, но тот устранился, предложив взамен старейшину русского дипломатического корпуса, назначение которого «не удивит и не возмутит». К тому же «у него в характере та гибкость человека, никогда не игравшего первых ролей, при которой он способен добросовестно следовать и Вашей новой политике, — слегка лукавя, писал Маклаков Струве. — Во-вторых, он имя ни для кого не одиозное, так как все относятся к нему с уважением; он, в-третьих, добросовестный работник».

Как и предвидел Маклаков, назначение Бирса было принято дипломатическим корпусом благосклонно.

Тем временем Бернацкий продолжил поиски денег. Он обратился с запросом о положении дел к бывшему заместителю министра финансов Омского правительства В. И. Новицкому, который «своевременно», как иронизировал Бурышкин, подал в отставку «по состоянию здоровья». Новицкий вернулся через Китай в США, где вновь вступил в должность уполномоченного Министерства финансов. По данным Новицкого, в связи с тем что перед падением колчаковского правительства были сделаны распоряжения о переводе всех сумм Иностранного отделения Кредитной канцелярии на счета находившихся за границей финансовых агентов, в руки социалистического правительства, пришедшего к власти во Владивостоке, попали лишь незначительные суммы.

Впрочем, о точном размере сумм, переведенных на счета агентов, имели весьма приблизительное представление даже высшие чины колчаковского Минфина. В ответ на запрос фон Замена Новицкий сообщил: «Распоряжения о кредитовании счетов агентов были сделаны в разные сроки несколькими лицами — мною, Никольским и Скерстом; ввиду этого точные суммы, поступившие на счета агентов, могут быть получены лишь непосредственно от них».

Очевидно, что во Франции рассчитывать было не на что: даже на деньги, вырученные от продажи золота французскому правительству, был наложен арест. Таким образом, роль Рафаловича в качестве финансового агента была чисто символической.

Фон Замен всецело отдал себя (и находившиеся под его контролем суммы) в распоряжение Врангеля. Он и был назначен на вновь учрежденную должность Главноуполномоченного по финансово-экономическим делам. Это объяснялось не только его лояльностью, но и тем, что он был наиболее высоким по рангу и наиболее опытным финансистом среди своих коллег. В конце мая 1920 года в распоряжении Замена оставались 1700 тыс. ф. ст.

Сведения о принципах взаимоотношений других финансовых агентов с Врангелем приводятся в анонимной «Записке» с грифом «Весьма доверительно», копии которой обнаружены нами как в Фонде российского посольства во Франции в архиве Гуверовского института, так и среди бумаг Бернацкого в Бахметевском архиве. На экземпляре справки, находящейся в фонде Бернацкого, бывший министр надписал, что «Записка» подготовлена К. Миллером в июле 1923 года.

Автор «Записки» свидетельствовал, что в результате переговоров с Бернацким все хранители казенных средств выразили свое согласие финансировать правительство генерала Врангеля и всемерно осуществляли свое обещание. Однако никакой передачи всех сумм генералу Врангелю не производилось, и работа агентов покоилась на принципе сотрудничества, а не подчинения правительству генерала Врангеля. Это вполне определенно было формулировано послом в Соединенных Штатах Сев[ерной] Америки Б. А. Бахметевым, в распоряжении которого состояла большая часть остатков средств.

Такое отношение финансисты задним числом объясняли, в частности, тем, что прерогативы «Верховного правителя», переданные Деникину Колчаком, не были, в свою очередь, переданы Деникиным Врангелю.