Золото Партии

Кощей забрал ее с собой!

Как пиздонет вдруг с неба гром!

Мы тут как тут, и все путем,

Но налетел, паскуда, тучей.

Куда там мы — Кощей покруче...

Схватил ее и улетел...

Я, как и Леха, прихуел...

Илья, что хочешь делай с нами!

Козлы, ответим головами...

Илья сурово сдвинул брови,

Дослушав путаную речь.

— Что проку в вашей сраной крови?!

Не буду головы вам сечь.

Конечно, мудаки вы, братцы,

И до Кощея вам ебаться.

Но я скажу вам лишь одно:

Тут все мы вляпались в говно.

Война, однако, воеводы!

Так не потешатся ж уроды

Над славой Киевской Руси!

Нагнись, Кощей, и отсоси!

Я сам поеду на разбор,

И пусть дрожит проклятый вор!

Сверкнул Илья очами грозно,

Видать, разгневанный серьезно.

2

А мы, читатель дорогой,

Пока Илья готовит бой,

Воспользуемся передышкой,

Исчезнем в норке белой мышкой,

И навестим в лесах злодея,

Большого шума не содея.

Хороший замок он отгрохал!

Видать, с финансами неплохо.

Конечно, мрачноватый с виду,

Но и хозяин, не в обиду,

Уебком редким был и злым,

Да и с характером дурным.

Из всей нечистой пиздобратьи,

Пожалуй, самый подлый гад.

Кому-то, видно, на проклятье

Его исторг из чрева ад!

К тому ж бессмертьем одаренный,

И в воровских делах смышленый.

Но в мире идеала нет!

И у Кощея есть секрет.

Но все, читатель, по порядку.

Кощей, никак, спешит на блядки...

Ты ба, Матрена в тронном зале!

Но поблядует он едва ли.

Бедняжка в клетке золотой...

Где наш Илья, где наш герой?

Кощей осклабился в улыбке,

И где-то заиграла скрипка.

Интим он захотел, видать,

К такому случаю создать.

Сверкает белизною фрак,

На столике еда, коньяк...

— Привет, красавица Матрена!

Слыхал я много о тебе.

Не нужно слез твоих соленых —

Теперь принадлежишь ты мне!

Илья твой далеко отсюда,

А сунется — убью паскуду.

Так что оставь свои надежды,

А лучше сбрось с себя одежды,

Погасим жар в своей крови,

Позная прелести любви!

Расправила Матрена плечи,

Чуть не лишившись дара речи

От старика наглючих слов.

— Ты, часом, может, нездоров?

Ты в зеркало давно смотрел?

Видать, лет триста — не предел...

Тебе Илья набьет ебало!

Чтоб я Илюшу променяла

На твой задрыпанный хуек?!

Тебе, козлу, и невдомек,

Что я не прочь перепихнуться —

К тебе ж противно прикоснуться!

Уж лучше убирать в сортире,

Чем подвернуть тебе, мудиле...

С Матреной шутки нелегки...

И — на Кощею полруки!

Не ожидал злодей отпора.

Привык все брать, чего хотел.

И от такого вот позора

Он весь надулся, покраснел.

— Ах так, тебе я не по нраву?!

Найду я на тебя управу!

Сидеть ты будешь в этой клети,

Пока не сдохнешь от тоски.

Илья ж мне попадется в сети,

Я изрублю его в куски.

Кощей Бессмертный пред тобою!

А я, Матрена, не шучу.

Навеки я тебя закрою,

И все равно заполучу!

Ушел Кощей. Матрена — в слезы.

«Прощайте, луг, трава, березы,

Прощай, Илюша, сыновья.

Теперь жизнь кончена моя...»

Она поплакала, повыла,

Что так Судьба ей изменила.

Но что поделать? Нужно ждать —

Придет же милый выручать!

3

А в эту пору наш Илья,

Как металлист, броней звеня,

Пер через лес прямой дорогой,

Весьма решительный и строгий.

Он намерение имел

Устроить в чаще беспредел.

Но все ж решил не торопиться:

Силен Кощей. Могло случиться,

Что голову положит зря,

Чему бывать никак нельзя.

Надумал он не гнать пургу,

А навестить сперва Ягу.

Ба! Так знакомая картина!

Куриных ног кошмарный вид,

Яги уродливая мина

В окошке из избы торчит.

Илью увидев, всполошилась

И на пороге появилась.

А то, неровен час, опять

Начнет чего-нибудь ломать.

— Чего, касатик, прискакал?

Ведь мы уладили скандал.

С тех пор нигде я не светилась,

Как ты сказал, угомонилась,

Совсем из леса ни ногой...

Да ты, смотрю, и сам не свой!

Беда твое сердечко гложет.

Быть может, чем Яга поможет?

— К тебе, карга, я за советом.

Такая тут со мной хуйня...

Но прежде чем мне дать ответы,

Ты накормила бы меня.

Да истопи с дороги баню.

Потом с тобой я побакланю.

Старуха поняла с полслова,

И вскоре было все готово.

Уж коль в дороге ты продрог,

Поможет веник и парок!

Илюша бабку не стеснялся,

При ней неспешно раздевался,

Она ж, скосив украдкой взор,

Узрела редкостный прибор.

Присвистнула от удивленья,

И, сделав легкое движенье,

Игриво щелкнув по концу,

Мигнула глазом молодцу.

Илья насупил бровь сердито:

— А ну, бабуся, отвали!

Куда ты, старое корыто?

Твои цветочки отцвели.

Ты лучше отойди, старуха,

А то могу заехать в ухо...

Но то ли пар, то ли туман,

То ли еще какой дурман

В глаза Илье на миг попал.

Когда ж очнулся, увидал,

Что бабки как и не бывало!

Перед Ильей теперь стояла

Виденьем самых сладких снов

Краса-девица, будь здоров!

Понятно, хуй уже торчал.

Илюша глухо замычал,

И, ломанувшись словно лось,

Тотчас одел ее на гвоздь.

Куда девалась вся усталость!

Илья сильней нажал на газ.

Орала девка и кусалась,

Ему показывая класс!

Дорвалась бабушка до хуя,

В пизде, во рту его смакуя.

И только брызнет горячо,

Она ему: «Давай еще!»

Илью о том просить не надо —

Опять ее на эстакаду,

Пока в конце концов она

Не получила все сполна,

Как пьявка, сыто отвалилась

И вновь в старуху превратилась.

Была ли девка, не была?

А может, крыша потекла?

Перед Ильею все качнулось.

Яга ж беззубо улыбнулась:

— Чтоб я от ебли уставала?

Со мной такого не бывало!

Но ты, Илюша, притомил.

Впервые я совсем без сил...

Пойдем со мной в мою избу.

Я знаю про твою беду.

Во время скромного обеда