Золото Партии

Пропустив во «Втором дыхание» рюмашку долго собирался с мыслями. Никаких наметок по поводу местонахождения Катерины у меня не было. Караулить ее на Кутузовском было слишком рискованным предприятием. После двух рюмок «перцовки» меня осенило:

— Зеленевский!

Кто как не он. Жил он где то на окраине то ли в Ебутово, то ли в Ново — Ебенево. Во всяком случае, его адрес был где то у меня записан.

____

Квартира Зеленевского обозначалась номером “465” и располагалось в серой типовой высотке на окраине Москвы. Набрав на домофоне искомый номер, я услышал хриплый голос шефа.

— Да.

«манда»…

— Марк Анатольевич, это Иван вас беспокоит из 3-его отдела.

Голос Зеленевского сразу же приобрел расположенный к дружеской беседе тон.

— А, Вань, проходи, у меня 13 этаж, дверь будет открыта.

Поднимаясь наверх в обосанном лифте, пожалел, что за свою недолгую жизнь так и не обзавелся никаким оружием.

а может быть, прав был старик Жиботинский?..

«Не-е-е, — я старательно отгонял от себя закравшуюся в голову безумную мысль, — в пизду, в пизду…»

Марк Анатольевич встретил меня на пороге, облаченный в полосатую пижаму с овальной чашкой дымящегося бульона в руке.

— Ты, проходи, не стесняйся, — скороговоркой протараторил он и провел меня на кухню.

— Ты бульон пить будешь? Я бульон из потрашков приготовил…

Памятуя о злосчастном корейском вареве, я отказался.

— Где она? — решил я взять быка за рога.

Лицо Зеленевского покрылось крупными алыми пятнами, он присел на стул, не выпуская из рук чашку.

— Я и сам то не знаю, — промямлил он и вдруг резво разрыдался, размалывая по пухлому лицу желеобразные сопли. — Ты, пойми, Вань, я же не со зла. Я ведь всегда был сторонником полюбовного решения каких бы то ни было разногласий. И Степка, и Шилдин- все это не моя инициатива. -Зеленевский оглянулся по сторонам…- У меня мать парализованная, да и у самого печень ни к черту, все по врачам, да по врачам… я… я… я… я…

В эти минуты мне даже стало жаль Марка Анатольевича и я передвинулся к нему, чтобы дружески — так хлопнуть по плечу, как вдруг мерзавец резко выгнулся и нанес мне удар в солнечное сплетение.

Началась недолгая борьба, в результате которой Зеленевский получил коленом промеж ног и был скорехонько примотан к стулу, вырванным из сети телефонным проводом.

— Ну, а теперь рассказывай, — отдышавшись, сказал я и назидательно ебнул Марка Анатольевича в лиловое лицо.

— Ты мне нос сломал сука, — прохрипел Зеленевский.

— Не пиздеть, — отрезал я, добавив Марку Анатольевичу в брюхо. — Где она?

в этот момент я ощущал себя не больше не меньше карикатурным полковником Зайцевым из 3-ей части «Рембо», пытавшим пленного американского полковника…

Зеленевский посмотрел на потолок и жалобно пролепетал:

— Мне бы это… водочки бы…

Я обшарил глазами кухню.

— В холодильнике, рядом с «Карвалолом», — пояснил директор.

На рюмки я не стал размениваться.

— Из горла попьешь, сука.

Сжав пальцами толстые щеки Зеленевского я влил ему в глотку “100”. Он умиленно поморщился, потряс головой и как- то странно улыбнулся.

— Жалко мне тебя, сынок, — неестественно хмельным голосом заговорил Зеленевский, — ты же не знаешь, во что ввязался. Я то кто? Пешка, шестерка я. Меня не будет, новый объявится, — его голос стал приобретать металлические нотки, — они никогда… ты слышишь… никогда …неее …нее… не… нннннннн…

По телу директора прошла легкая дрожь и на губах запузырилась кровавая пена.

Я посмотрел на бутылку, потом опять на Зеленевского.

говорить о том водка была отравлена, было бы набившей оскомину банальностью. И все же…

Водка была отравлена.

Спустя несколько секунд его тело обмякло, и квадратный подбородок уперся в основание рыхлой груди.

Окончательно убедившись, что покойный не дышит, я бросился на поиски каких либо записей касающихся Катерины или, во всяком случае, проясняющих, что- либо в произошедшем кошмаре.

Обнаруженные мною мобильник и записная книжка таковых, к сожалению, не содержали. Лежащую в баре пачку долларов присовокупил себе, в знак морального и физического ущерба, пол бутылки «Мартини» немедля опорожнил в желудок.

думай, Ваня, думай…

____

Мысли живо перекатывались в голове навозными катышками. С досады, пнув секретер, из которого вырвались наружу потоки канцелярских принадлежностей и прочей шелупени, решил вновь заглянуть на кухню. Зеленевский безмолвно обвисал со стула, на его мертвых губах застыла ехидная улыбочка. То ли от злости, то ли еще от чего…

скорее от злости… да -да -да именно от З- ЛО- С- ТИ…

…я что есть силы, заехал ему в ухо.

К моему великому удивлению рука прошла насквозь, плоть покойного оказалась рыхлой и податливой, будто оконная замазка. Таким образом, проделав в его башке солидную дыру, я брезгливо вытянул из жижи руку. На пол упали густые капли чего- то зеленого и неимоверно смердящего, по виду похожего на перебродивший кисель.

Я залпом допил оставшийся в бутылке «Мартини» и оступился.

ТЕЛО ЗЕЛЕНЕВСКОГО НЕСПЕША ПОДНИМАЛОСЬ НА ПОЛУ СОГНУТЫХ НОГАХ, ИЗ ПРОБОИНЫ В ЧЕРЕПЕ ДОНОСИЛОСЬ ДО БОЛИ ЗНАКОМОЕ:

…Полиэтиленовый моооооооозг,

И как доказательство — перхоть…

Полиэтиленовый мозг

Блядь, какие тут ЖОПЫ!!!