Золото Партии

- Ах ты падла... тяпнул... Ууууу, сука! – Тапкин, удерживая подвывихнутой ногой собачье тело, второй бил прямо по собачьей шее. Собака дёрнулась и замерла.

- Вот, вот... Будто стая и загрызли... или волки даже... говорят, водются... - Тапкин, подтащив мёртвого пса к Рите, сжимал и разжимал собачьи челюсти руками, расцарапывая бледную кожу бёдер и лобок, - вот так! Так тебе! Я вже честно жениться на тебе хотел, любил... а ты, сучка... Но, бля, сказал – выебу – и выеб. Мужик сказал – мужик сделал... да, и Артурчик-то сделает... бляяяя, да я ж покойник теперь... Найдут тебя, а потом меня... ааааааааа бляяяаааааааа...

Тапкин отбросил собачий труп и стал кататься по земле, завывая и колотя по воздуху кулаками. Потом затих. Сел. Провёл пальцем по бедру Риты. В царапинах суетились муравьи.

- Нет, уж луче сам... сам... щас.

Трясущимися руками он стал ослаблять узел галстука, и, путаясь в рыжих волосах, стянул. Надел на себя.

- Щас... щас... вот...

Отводя ветки от лица, долго подвязывал. Потом с силой топнул. Топнул второй раз. Ветка под ним хрустнула и сломалась. Тапкин захрипел. Запахло калом. Через этот резкий запах еле-еле пробивался тонкий и терпкий аромат груш-дичек.

22.08.06 17:53

Юла

Пономарева:

Красная линия

На станции есть три линии: желтая, синяя и красная. По желтой ходят дети и женщины – точнее те, кто соответствуют физическим параметрам среднего ребенка и средней женщины. У нас на станции в женщинах зарегистрировано и пара мужчин, и оба этих парня – низкорослые выскочки, с которыми нельзя имеет дел.

Синяя линия для мужчин, т.е. для тех, кто попал в параметры среднего мужчины. Тут даже потолок выше. В мужчинах у нас зарегистрированы целых три женщины и две из них -страшные закоплексованные кобылицы, а одна ничего.

Красная линии для инфицированных. У них своя одежда, свое жилье, свой отсек в столовой и выборной. Но на станции не было ни одного инфицированного, в соответствии с древними правилами мы держали линию пустой. И вряд ли кто-то, кроме меня, видел в своей жизни живых инфицированных, а не только учебный десятичасовый фильм об инфекциях в истории освоении космоса. Во время студенческой практики, я видел последних кричащих слепых из первой экспедиции. Тот, кто хоть раз видел такое в своей жизни, не станет тайком пробегать по красной линии, чтобы срезать дорогу, чем у нас, до поры, занимались почти все.

Пока в пчеловодческом отсеке не полег клевер. Меня вызвал перепуганный, трясущийся пчеловод. На его виске собиралась капля пота и неудержимо притягивала взгляд. Он показал мне на экран, за которым стебли клевера валялись на грунте, сломанные, потемневшие, лиловые цветки уже начали засыхать. «С ним не должно быть такого!» «Хорошо, что мы не запустили в отсек пчел!»

- Пробы взяты?

Дистанционным управлением были взяты пробы: растений, грунта, воздуха, воды, даже пчел, с которыми все пока было в норме. И ничего. Полное соответствие.

- Вы же знаете, предупредил я пчеловода, - или мы находим отклонения и закрываем один отсек или я пишу доклад о том, что отклонения не найдены, и всю станцию ставят на карантин ввиду угрозы новой инфекции.

- Проверьте, я вас умоляю.

Ладно, я поступил по инструкции и вошел в отсек с клевером. В инструкции это называется тестированием на биообъекте «человек». Правило породили сумасшедшие первые исследователи, всегда стремившиеся сами посмотреть и пощупать, что там за забавный грибок вырос на металлических конструкциях или что это за милая птичка вон на том странном кусте. Я бы с удовольствием загнал в отсек самого пчеловода, но это не соответствует его должностной инструкции.

Я осматривал клочок земли за клочком, кустик клевера за кустиком, рассмотрел серые потолочные панели водоподачи, молочно-белые осветительные панели. Нашел какие-то серые катышки, передал механической руке для отбора проб. Вскоре по внутренней связи пришел ответ пчеловода, что это была подкормка для растений. Я уже собирался выходить и представлял, как население станции отреагирует на карантин, когда увидел это. Прямо в моем следе, оставшемся во влажном грунте. Едва заметное темное пятно. Скребком нацарапал немного грунта для пробы и стал ждать ответа пчеловода. В селекторе его голос стал глухим: «Состав не определен! Анализатор не знает, что это!»

Вот оно. Дальше оставалось только действовать по инструкции, я собрал ещё несколько проб и затребовал защитный костюм, одновременно объявив по открытой связи станции о запуске красной линии. Представляю, как наши нарушители в ужасе соскакивали с неё.

Надев прозрачный защитный костюм поверх потенциально зараженной одежды, я первый раз в жизни ступил на красную линию. Сегодня наш повар, Марино, будет готовить обед для одного меня. Сегодня мои вещи перенесут в новое помещение. Я отдам распоряжение об уничтожении отсека с клевером. И моя жизнь станет совершенно другой.