Золото Партии

Я отпустил его. Тревис маленькое ничтожество по ошибке компьютера затесавшееся на мужскую линию. Мне был нужен кто-то более достойный доверия, кто-то вроде меня.

- Ты знаешь техникак из клон-отсека?

Тревис кивнул, поправляя воротник.

- Пойдем, проведаем моего клона.

Мой клон спал, как все незапущенные клоны. Будучи жильцом красной линии я и тут имел право запустить своего клона без очереди, так что присутствие Тревиса мне было нужно только для облегчения знакомства с Семеном, руководителем клон-отсека. Когда Семен понял, что ему придется отложить текучку и заняться моим запросом, я отпустил Тревиса к дочери.

Семен оказался смешливым типом.

- Значит, оставишь клона угрюмо бродить по линии, а сам поедешь на прогулку по старушке Земле?

- Наоборот.

- О?

- Семен, ты можешь не верить в мою инфекцию, но тебе придется поверить в правила. По правилам меня разнесут вместе с шаттлом ещё на подходе к Земле.

Семен наладил оборудование, и мы обновили сознание клона. Затем разбудили его.

Первые три дня своей сознательной жизни клон проводит в лаборатории под постоянным контролем. Он должен за это время освоить объем полученной памяти и осознать, что это ложная память. Если через три дня клон не проходит тест на адекватность, его сознание стирают, зарегистрировав как бракованную матрицу. Тело после этого можно пускать на трансплантаты, и шансов завести клона у тебя, скорее всего, больше не будет. Если клон проходит тест, ему оформляют документы вторичного уровня и выпускают в жизнь.

Мой клон был вполне адекватен на третий день и, конечно, помнил и свою задачу. Выглядел он мрачно, но, зная себя, я видел, что он в прекрасной форме и настроении. Я вручил ему отчет физиков Тревиса и оплатил пролет на одноместном шаттле до Земли. Когда он улетел, красная линия показалась мне более одинокой, чем обычно.

Ложная память.

Пустынная, ухоженная и пустынная Земля. Я гулял раньше по этим аллеям с учебниками, покупал хот-доги вон там и пил кофе за тем углом. Но все это ложная память. Истинная память: это озабоченное лицо моего оригинала, клон-техник с грязными волосами, тест на адекватность, составленный какими-то скудоумными, и перелет в одноместном шаттле. На самом деле я ничего тут не знаю, и небо над головой ужасно высоко и ничуть не похоже на нормальный потолок.

Первая же попытка добиться чего в Институте сорвалась прямо на регистрации. Я обратился к ложной памяти и увидел, что мой оригинал куда настойчивее и опытнее в общении с чиновниками. А меня эти жирные женщины и лысеющие пареньки, все эти запутанные инструкции так взбесили, что я даже не выяснил, где находится чертов комитет микробиологов.

Я прошатался по институту неделю. Один чиновник посылал меня к другому, а справок у меня скоро было штук 15 и ни одной по делу. Кое-какие этажи я даже освоил и мог подсказывать новичкам, где сортир, а где курилка. Вне часов приема я гулял по городу на деньги оригинала. И мне почти сразу захотелось бросить это дело с докладом физиков, ведь в конце концов, решение оригинала отправить меня сюда – тоже ложная память. Но совесть у меня была собственная и мозги тоже. Я мог бы выманить у оригинала ещё сколько-то штук на проживание, но однажды он перестанет мне доверять. Придут ребята из клон-полиции и меня утилизуют.

Удача улыбнулась мне в отделе амортизации, пыльной, темной комнатке с огромным столом, заваленным бумагами. За столом сидело ангельское создание с темными кругами под глазами. Я вспомнил, что не трахался три года, и пока я отгонял это ложное воспоминание, волчьим взглядом раздевал конторщицу, и она это почувствовала.

Я в который раз решил, что это та память, с которой можно жить. И через 5 минут мы уже сбрасывали бумаги со стола, впрочем, все не стали, оставили для мягкости.

Ещё через полчаса она принесла мне сладкий кофе в шероховатом стаканчике из вторсырья. Мы сидели в гнезде из очень важных бумаг и смеялись над историей моего оригинала.

- Слушай, я не врач, конечно, но кое-что придумала.

Она стала рыться в сброшенных со стола бумагах.

- Эй, трусы одень сначала!

- Сейчас, она была тут… Во входящих.

Нужная бумага оказалась на столе, на ней отпечаталось какое-то подозрительное пятно. Я высказал предположение, что трагический клевер моего оригинала был уничтожен в ходе чьего-то полового акта, а пятно было этим самым. И мы несколько минут не могли прекратить смеяться.

- Ладно, слушай. Я регистрировала акт перепроверки так называемых указаний о вечных материалах. Наши пришли к выводу, что даже так называемые вечные материалы по ГОСТУ 467 потенциально должны портиться со временем. А из чего сделан защитный костюм, в котором ходит твой оригинал?

- У него их три, и он переодевается каждый день. Номер сейчас вспомню. Защитный костюм серия hо-8-g.

- Ага!