Золото сечи [СИ]

А в это же время, всего в полуверсте от разрытой Акимом копаки, под землёй, на одном из бочонков треснул и сполз металлический обруч, полностью перегнивший от сырости за 118 лет. Впрочем, на сохранность драгоценностей, находящихся в бочонке, это никак не повлияло.

Полицейские прибыли уже затемно. На карете с решётками в окнах, запряжённой парой лошадей. Их было трое: один в солидном чёрном костюме с такой же чёрной окладистой бородой, и два жандарма в мундирах с блестящими пуговицами, с шашками через плечо и револьверами у пояса. Первым допрашивали Макара. Здесь же, в правлении, при свете керосинки. Допрашивал тот, что солидный. Жандармы сидели на улице — охраняли Акима, привязанного ремнём за руки к столбу навеса.

— Чокнутый он, — сказал Макар. — Я давно замечал — не то что-то с ним.

Всё ему золото мерещилось. А сегодня мы золотоносную кварцевую жилу обнаружили, вот его и переклинило. Как не вовремя! Такая радость для хозяина, а тут…

Вторым допросили главного инженера.

— Ничего не знаю про этого Акима, — вздохнув, сказал он. — Я с ним почти не общался. Странный он какой-то. И как всё это не вовремя! Можно как-то так сделать, чтоб шума поменьше было? Петруху уже не вернуть, а дурная слава нам ни к чему.

Последним на допрос привели Акима.

— Допросите меня бес посторонних, — попросил он. — Один на один. Я вам всё расскажу.

Дознаватель кивнул. Жандармы привязали руки Акима к спинке стула, и вышли на крыльцо.

— Здесь есть клад, — тихо заговорил Аким. — Казна запорожской Сечи. Я обязательно её найду. Мы можем поделить её пополам, там много золота, очень много, хватит на всю жизнь даже внукам…

Глаза его горели нездоровым блеском. Пока Аким говорил, дознаватель бесстрастно и скрупулёзно записывал его рассказ в протокол допроса, регулярно макая перо в чернильницу-непроливайку. Когда допрашиваемый замолчал, полицейский взял пресс-папье и аккуратно несколько раз промокнул написанное. Он вообще отличался аккуратностью во всём: и в одежде, и в письме, и в соблюдении служебных правил. Акиму полицейский не ответил ничего.

— Григорий! — крикнул он.

В помещение сию же минуту ввалились жандармы.

— Забирайте! — распорядился дознаватель.

— Господин полицейский… — чуть не плача, взмолился Аким. — Вы мне не верите? Я же вам правду рассказал!

Один из жандармов схватил Акима за шиворот и вытолкнул за дверь.

"Чего только не придумают, лишь бы отпустили", — подумал дознаватель, убирая бумаги со стола в чёрный кожаный портфель. Туда же он спрятал изъятую с места происшествия карту, предварительно обернув её чистым 59 листом бумаги, закрыл портфель, и с чувством исполненного долга вышел — всё было сделано по инструкции.

* * *

Разработка золотоносной кварцевой жилы длилась почти 2 года. При шахте были построены электростанция и золото-амальгамационная обогатительная фабрика, к которой маленький паровоз "Кукушка" возил по узкоколейке от шахты вагоны с белым кварцем. Из них удалось извлечь около 8 килограммов золота. А потом жила пропала. Глебов начал разведывать новые места, но вскоре погиб при странных обстоятельствах — 21 октября 1985 года был убит на охоте из своего же ружья. На этом разработка участка прекратилась.

Акима в живых тогда уже не было. Он был приговорён к каторжным работам и отправлен на строительство Сибирской железной дороги[36], но по пути до Челябинска умер от оспы в тесном вонючем вагоне, заразив ещё десяток арестантов — вирус, полученный им в копанке с останками лошадей, сделал своё дело.

Часть 2. "Подарок из прошлого"

Глава 1. Святой вечер.

Москва, апрель 1939 г.

Сергей лежал в широкой кровати и любовался высокими потолками их с Лидой новой квартиры. Правда, квартира оформлена на жену. Но разводиться он не собирается. Не для того он женился на дочери члена президиума Моссовета, чтобы потом развестись. Развестись с ней — всё равно, что собственноручно приговор себе подписать. Если бы не тесть, не было бы у Сергея ни этой квартиры в центре Москвы, ни должности ведущего специалиста НИГРИЗолото[37]. Работал бы сейчас в "Дальстрое", бродил где-нибудь под Магаданом вместе с заключёнными, спал бы в каком-нибудь бараке… От таких мыслей Сергей поёжился и натянул повыше приятно пахнущее одеяло.

Лида вышла из ванной с накрученными на бигуди осветлёнными пергидролем волосами и, шаркая по паркету мягкими тапочками, вошла в спальную. Под шёлковой ночной рубахой с кружевами просвечивались аккуратные упругие груди с торчащими розовыми сосками и бритый лобок.

— Журналов зарубежных насмотрелась? — спросил Сергей.

— Тебе не нравится?

Лида подтянула ночнушку выше колен и полезла в кровать, не выключив светильник на стене.

— Попробуем сегодня при свете?! — предложила она.

— Хоть при Свете, хоть при Лене! — улыбнулся муж.

Лида откинула одеяло и оседлала Сергея.

— Окно… — успел сказать он, прежде чем приступить к исполнению супружеского долга.

— Окно нужно было закрыть, раз при свете, — сказал он спустя 10 минут, когда Лида устало легла рядом.