Золото сечи [СИ]

— Ты что это, батя, в заговоры веришь? — улыбнулся Петька. — Было бы золото недалече, то мы бы уж знали. Вон, Макар Тудысюдый — человек-то образованный, всю гору исходил, а золота и не видел.

— Конечно, верю! — серьёзно ответил отец. — Я не про то золото, что само в земле появляется. Запорожские казаки в тех местах казну свою спрятали, как царица их разогнать приказала.

— Что за байки такие? — удивился Петька.

— Ничего это не байки! — обиделся отец. — Я пацаном от отца своего деда слыхал. Он в измальстве послушником при церкви был, и своими глазами тех казаков видел.

— Да ну, бать… Чего он видел-то?

— А того! Видел, как наши запорожцев тех перебили, которые казну спрятали. А спрятали они её в старой копанке, как раз там, где теперь копать собираются.

— Ну, если клад и правда есть, почему же вы с дедом его не нашли и не откопали?

— Да как его найти? Ещё и сами бы сгинули. Говорю же — заговорено там и мёртвые казаки на 200 лет охранять оставлены.

— Так может Макар оттого в геологи и подался? Откопал золотишко и таскает себе помаленьку.

— Зачем бы ему тогда посторонних туда тянуть? Да и не знает он про клад. Это только нашей семье известно.

— Да, посторонних туда тащить ему смысла нет, — задумчиво произнёс Петька. — Неужто, про клад — правда?

— Конечно, правда! Зачем бы прадеду врать?! Только не получится ничего у этих, которые копать собираются. И ты не думай даже, добром это не кончится!

— Ладно, бать, пойду я. Спасибо за обед!

— Матери спасибо, не мне.

— Передашь ей, некогда мне ждать. Бывайте здоровы!

Петька встал из-за стола и вышел.

В тот же день, ближе к ночи, он встретился с Макаром, подкараулив его у дома.

— Привет, Макар! — сказал он. — Как жизнь молодая?

— Привет, Петруха! — Только не говори, что случайно здесь в это время оказался! Зачем я тебе понадобился-то?

— Слышал — ты теперь не сам по себе, большим начальником на работу к богатому хозяину нанялся?!

— Ну, большим, не большим… Тебе-то чего?

— Так может и мне по старой дружбе поможешь?

— Чем помочь-то? — не понял Макар. — На работу что ли устроиться?

— Ну да! Ученику своему… этому, пришлому… как его? Ему же ты помог.

— Ноу тебя же ни горного, ни геологического образования нет. Кем я тебя устрою? Неужто обычным копарём пойдёшь? Так копать тебя и без моей помощи примут.

— Ты же знаешь, какой я пробивной, да скорый?! И грамоту знаю, и считать могу, и по картам понимаю. Мог бы порученцем у хозяина быть.

— Эк, ты хватил — у самого хозяина! И я-то его не каждый день вижу. За него инженер горный смотрящим здесь постоянно.

— Ну, хоть к этому инженеру! А, Макар? Я в долгу не останусь.

— Ну, не знаю, — пожал плечами геолог. — Свести с ним могу тебя, а уж дальше — как сам приглянуться сможешь.

— Хорошо! А что он любит, инженер этот?

— Я сам его ещё толком не знаю. Слышал, что на охоте с хозяином бывает.

— Отлично! — потёр руки Гадюка. — Устрою, значит, ему знатную охоту. Когда представишь меня?

— Завтра с утра пораньше приходи ко мне, отсюда вместе и пойдем!

— Так может на подводе поедем, или верхом?

— Да ты совсем уж обленился?! — усмехнулся Макар. — Куда тебе порученцем? Пешком пойдём! Объезжать далеко, напрямую скорее будет.

— Ничего я не обленился! Просто не всегда короткий путь ближе. Ну, да ладно, пешком, так пешком.

Донецкий Кряж, участок Глебова, май 1893 г.

В пятилетний юбилей своего пребывания на чужбине Аким позволил себе расслабиться: купил у Митрофановны полуштоф[34] "косорыловки" — неочищенного самогона из свеклы — бросил в сумку кусок мяса, честно заработанный утром на забое свиньи у соседа, и белым днём, никого не стесняясь, пошёл через всё село к Надьке Рябой — двоюродной сестре Петьки Гадюки. "А кого мне здесь стесняться?!", — решил он. Родным этот край для Акима так и не стал. Наоборот, на этот холмистый пейзаж, пленивший его поначалу своей красотой, он не мог уже смотреть.

В местных геологических особенностях Аким разбирался теперь не хуже Тудысюдыя. Самостоятельно ему удалось найти несколько открытых старых копанок, но клада в них, естественно, не было — клад должен быть в копанке с закрытым входом. На участке к этому времени было заложено и углублено 480 шурфов и мелких шахт, 11 шахт глубиной от 15 до 71 метров, 3 штольни, 1200 метров поверхностных разрезов и канав. Копанку с кладом могли обнаружить в любой момент, и нужно было этот момент не упустить.

Несколько раз Акима одолевало отчаяние, когда казалось, что годы потрачены зря, и заговорённое золото никогда не найти. Тогда он брал "косороыловку", и шёл к Надьке — излить душу и сперму. Больше Акиму здесь делиться было не с кем. Ни тем, ни другим. Да и душу ей по-настоящему раскрыть нельзя, лишь так — поплакаться. Зато по откачиванию второго — она специалист, в этом претензий у Акима не было. Да и выбора тоже, не считая самообслуживания.