Золото собирается крупицами

– Я ж тебя, дуру, защитил, а ты с кулака ми… – с недоуменным сожалением протянул Василий. – Ну, да ничего, пройдет это у тебя, я когда, как ты, зеленый был – тоже ершился больно много, а теперь мне что – бутылку да бабу, а все остальное меня не касается! Вырастешь да ум вынесешь, тоже такой будешь, понял, паря?

Хисматулла молча повернулся и взялся за тачку.

Когда наступило время обеда и работницы опять уселись возле печки, Хисматулла осторожно подошел к женщине в черном платке, которую приметил еще вчера.

– Чего тебе? – спросила она, подняв голову от еды.

– Маша-инэй! – Хисматулла слышал вчера, как звали ее работницы, и теперь подумал, что если назовет ее но имени, так будет лучше. – Маша-инэй, я к тебе…

– А может, к кому другому? Меня не Маша– ней зовут, а Марьей Николаевной, – не поняла женщина.

– К тебе, – повторил Хисматулла. – Не скажешь, где Михаил-агай, почему не пришел сюда? Заболел?

– А тебе зачем? – недоверчиво спросила женщина.

– Он мне хлеб давал, отдать надо, – все больше путаясь, заговорил Хисматулла. – В гости звал, я вчера не зашел…

– Вот и зайди сегодня! – с вызовом сказала Маша. – Я ему не жена, чтоб по пятам бегать, не знаю, где он, и знать не желаю! Много вас тут…

– Эге, ты, никак, ума набралась? – ехидно спросил из угла ровняльщик,

– Набралась или нет – дело мое! – обернулась к нему Маша. – Не тебе судить, что у меня в середке происходит, мышиная ты душа! – Она с сердцем плюнула и отвернулась к стене. Хисматулла смущенно отошел.

Уже ночью, когда работа кончилась и он подходил к своему бараку, кто-то вдруг сзади тронул его за рукав. Хисматулла испуганно обернулся.

– Не бойся, это я, – сказала Маша, улыбаясь. – Ты к Михаилу зайти хочешь? Не ходи пока, подожди, а то еще и тебе от его беды пере падет!

– У него беда какая? – встревожился Хисматулла

– Донесли на него, вот что! Может, наш ровняльщик, а может, еще какая поганка нашлась, не знаю В контору его сегодня вызвали, а что там дальше было – тоже не знаю, узнаю – скажу. А пока не ходи и от ровняльщика нашего по дальше держись, а то уши у него чересчур длинные, понял, паренек?

Хисматулла кивнул головой. Но ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю Михаил так и не появился, Маша не подходила к парню, и скоро он стал забывать о странном русском агае, привык к своей работе, и она уже не казалась ему такой невыносимой, как в первый день. Мысль о Михаиле мелькнула еще раз только тогда, когда он получил первую получку, но, как только Хисматулла вышел из конторы, его окружила толпа подвыпивших старателей, среди которых был и Василий Заметив напарника, Василий протолкался вперед и, вытянув шею из расстегнутого ворота рубахи, спросил:

– Эй, паря, скажи, ты кто?

– Как кто? – не понимай, переспросил Хисматулла.

– Мужик ты или баба, я тебя спрашиваю? – Василий подмигнул дружкам и рассмеялся – Ну, чего молчишь? Ой, глядите, покраснел, как невеста!

– Чего лезешь? – чуть не со слезами сказал Хисматулла – Я тебя не трогаю, и ты меня не тронь! Чего ты ко мне пристал?

– А то и пристал, что не знаю до сих пор, кто ты есть – мужик или баба! —глумился Василий, откидывая со лба потный смоляной чуб и заливисто хохоча. – Не видать что-то, чтоб ты мужик был, хоть и штаны надел, а?

– Это как? – растерялся Хисматулла.

– А так! Водку пьешь? Нет! – Василий торжествующе протянул вперед пятерню и загнул грязный, заскорузлый палец. – Табак куришь? Нет! Может, с девками гуляешь? Так тоже нет! В-четвертых, заработанное в кулаке держишь! Да в придачу краснеешь, как девка! – Василий загнул последний палец и поднял кулак, как бы показывая всем неоспоримое доказательство своей правоты. – Какой же ты после этого мужик? Тьфу, срам один!

– В одном бараке живем, а прячешься, – под хватил кто-то.

– Ну тебя, пусти! – рванулся из кольца Хисматулла.

– Шалишь, дружище, у нас и закон ведь та кой есть – Василий положил руку на плечо пар ню, и его серые, стального цвета глаза впились в Хисматуллу, – Поступил на работу, получил первую получку – с товарищами поделись, а то и бог тебя за такую жадность накажет, даже и твой аллах накажет, не то что наш! – Василий звонко щелкнул себя по горлу, выпустив плечо Хисматуллы. – Пей, гуляй и нас не забывай, понял, паря?!

– Да что ты на него набросился? – вдруг продвинулся вперед дружок Василия. Он обнял Хисматуллу за плечи и тихонько повел его, подталкивая в сторону приискового кабака. – Что он, маленький, рабочих законов не понимает? Да он нам сейчас всем докажет, какой он мужик, он тебе еще за эту «бабу» такую сдачу даст!..

Поняв, в чем дело, Хисматулла стал вырываться, но руки того, кто его держал, только крепче сжались у него на плечах, давили его к земле.

– Да чего ты петушишься? – добродушно за метил дружок Василия. – Думаешь, мы у тебя деньги отнимем? Ни-ни, я ж тебя угостить веду, за свой счет! Думаешь, я не понимаю, что тебе деньги нужны? – Он вдруг выпустил парня и встал перед ним, улыбаясь, с видом и удивленным и одновременно обиженным. – Ну, если ты, конечно, такой недотрога, тогда иди! Только я ж к тебе по-доброму, по-товарищески, за свой счет!..