Золото змея. Вызов стае

После этих слов журналисты повскакивали со своих мест, наперебой требуя возможности задать вопрос, а глаза всех собравшихся в Клубе членов Совета обратились на Дормана. И только Яйнвар отвернулся к буфету, чтобы залпом опрокинуть в себя коньяк.

– Дорман, как это понимать? – вспылила Леава. – В проекте заявления, которое мы утверждали, не было ни слова про подозреваемую!

– Да, Дорман, что за фокусы? – поднялся с кресла грузный мужчина по имени Серьен, банкир и член Совета. – Ты опять что-то проворачиваешь за нашими спинами?

Дорман, с трудом сохраняя невозмутимое выражение лица, вышел в центр.

– Коллеги, – он поднял руки ладонями вверх и начал импровизировать. – Решение раскрыть имя подозреваемой возникло сегодня утром, поэтому я не успел вам об этом сообщить. Аргументов можно привести много, но главный из них – это укрепит доверие между Брэйе и другими странами, что сейчас крайне важно для наших компаний. Пусть мировое сообщество думает, что мы просим у них помощи. Поверьте, найдется немало политиков, которые захотят проявить инициативу в поимке предполагаемой преступницы, чтобы в будущем заручиться поддержкой Брэйе. Мы показали себя настоящим лидером, решив не утаивать ничего от партнеров, а открыто обсудить проблему и призвать к сотрудничеству. Это грамотный шаг.

Серьен нахмурился и сложил руки на груди. Леава, не скрывая недовольства, отвернулась к телевизору. Почувствовав, что не до конца убедил коллег, Дорман продолжал говорить еще какое-то время, приводя в поддержку этого решения дополнительные доводы. Большинство собравшихся удалось убедить в своей правоте, другие просто доверились опыту и авторитету старшего коллеги, как делали это неоднократно. Были и те, кто засомневался в разумности такого заявления, но они решили промолчать и посмотреть, как будут развиваться события дальше.

Присыпав щедрой горстью оптимизма опасения коллег, Дорман вышел из Клуба и направился в сад. Оказавшись один, он яростно выругался и прошелся вдоль клумб, раскидывая туфлями гравий. Злость клокотала в нем, смешиваясь с раздражением и стыдом.

«Что она о себе возомнила? Поставила меня в идиотское положение! Заставила стоять там и оправдываться за решение, о котором я даже не знал! Нет… ей это так просто с рук не сойдет. Похоже, Меллар не понимает, что она в этой стране ничего не решает и решать не может».

Дорман постучал пальцами по крыше автомобиля, раздумывая над ситуацией, и сел внутрь, отдавая водителю приказ:

– В Совет!

Глава 10

Рагиль

Корпус специальных научных исследований.

Ночь, когда произошел пожар.

«Знать, куда идти, еще не значит знать, что будешь с этим делать». Кто это сказал? Видимо, один мудрец, чье имя я уже позабыл. А где-то оброненные им слова запомнились, и сейчас они самым точным образом описывали ситуацию, в которую я попал.

Темный подземный коридор, соединяющий здание университета с Корпусом специальных научных исследований, вел меня только вперед, освещая путь гирляндой маленьких лампочек под потолком. Кава-асаларим, обгоняющая меня на пару сотен метров, все больше отдалялась, а я изо всех сил старался ее нагнать, схватить за руку, остановить. Предчувствие чего-то плохого скручивало живот, острое желание получить ответы свербело под кожей.

Я оказался здесь случайно. Вернее, в результате череды случайностей, составивших событийную канву этого дня. Утром я проснулся от раздражающе звонкой трели телефона, к которому до последнего не хотел подходить. Телефон звенел и звенел, пока трубка не оказалась у меня в руке, и притворно вежливый голос начальства не попросил явиться на работу в мой законный выходной. Главный редактор проверил очередной выпуск «Вестника» и нашел неувязки, с которыми мне предстояло разобраться раньше, чем журнал отправится в печать. Случайность номер один – я вышел на работу в воскресенье, весь день исправляя ошибки и заново готовя аннотации.

Я закончил работать, когда пейзаж за окном стал тускнеть, лишившись красок света. Потянувшись, я встал из-за стола, закрыл кабинет и спустился на лифте вниз. Пустой холл со скучающим охранником проводил меня до дверей. Я сел на велосипед и почти добрался до дома, когда блуждающие в усталом сознании мысли подсказали мне, что я забыл включить в выпуск еще один материал, который пришел в последнюю очередь. Твою ж мать! Это была случайность номер два.

Развернув велосипед, я снова поехал в академгородок, наблюдая, как к городу тихой мягкой поступью подбирается ночь. Когда я снова закрывал за собой кабинет, на этот раз точно закончив все дела, охранник уже испарился. Здание было пустынным, а его коридоры пахли хлоркой. Университет подготовили ко сну.

Я поспешил к выходу, перепрыгивая ступеньки, как вдруг в океан белильной извести, захватившей мои рецепторы, влился чей-то аромат. Он зазвучал так интенсивно в безлюдной тишине покинутого здания, что я остановился, принюхиваясь. А потом что-то потянуло меня последовать за ним. Это была случайность номер три.