Золото змея. Вызов стае

Поймав след, я стал тихо и незаметно, стараясь ничем не выдать своего присутствия, идти за шлейфом. Он привел меня к той части университета, где находился спуск в подземный переход, ведущий к Корпусу специальных научных исследований. Концентрация запаха в этом узком помещении резко возросла, и меня начало настигать узнавание. Свежесть и роса на траве, а еще благоухающая мята. Конечно, так не может пахнуть человек, но это мои личные ассоциации, которые вызывал только один запах. Запах Кавы. И он спускался прямо в переход.

Не помню, что сподвигло меня идти дальше, может, предчувствие, а может, его отсутствие, но я не стал медлить: решительно потянул на себя дверь и сошел по ступенькам вниз. В какой-то момент мне показалось, что сейчас я встречусь с Кавой, и предвкушение этой встречи заставило сердце биться чаще. Но оказавшись под землей, я застал только ее запах. Он был густой, а это значит, что его владелец буквально недавно проходил тут. Запах потянул меня вперед, и я пошел по его следу, ежась от холода влажных стен.

Из перехода был только один выход – к Корпусу специальных научных исследований. Поднявшись наверх, я приоткрыл дверь, ведущую в Корпус, и заглянул в помещение. Передо мной была просторная прихожая, вдоль которой выстроились шкафы со сменной одеждой. Оглядевшись в поисках Кавы, я заметил оставленные приоткрытыми закодированные двери, за которыми начинались лаборатории. Я приблизился к дверям и принюхался. Кава была там, но не одна. К ее аромату примешивались запахи еще нескольких мужчин. Пахло потом и дорожной пылью.

Запахи стали усиливаться, и спустя несколько секунд к ним добавились голоса. Незнакомцы говорили на незнакомом языке, и я не мог разобрать ни слова. К горлу подступила тошнота. Кто эти люди и что они здесь делают? Голос Кавы прозвучал громче остальных, пронзив меня словно лезвием. Она пыталась подражать необычной мелодике чужой речи, но все равно произносила слова не так, как иностранцы.

Договорившись о чем-то, они замолчали, и тут же за дверьми что-то заскрежетало, будто по полу двигали тяжелые металлические ящики. Два противоположных чувства боролись во мне, заставляя в нерешительности замереть на месте. Чутье подсказывало, что надо бежать, пока меня не заметили, и попытаться найти охранников. Но нестерпимое желание увидеть Каву и убедиться, что ей не угрожает опасность, вынуждали сильнее прижиматься к стене, прислушиваясь и принюхиваясь.

Скрежет прекратился, и ему на смену пришли всплески. Я втянул в себя воздух, как вдруг мои легкие стали гореть. Запах незнакомой жидкости быстро проник внутрь, выжигая рецепторы и оставляя после себя пустыню. Глаза заслезились, горло и нос начало нещадно драть. Я задержал дыхание и зажал рот рукой, но было слишком поздно. Вещество отравляло меня, и сильнейший кашель уже рвался наружу, стремясь освободить организм от яда. Я схватился за горло и спустился по стене, сотрясаясь в судорогах. Дверь справа от меня раскрылась, пропуская в помещение еще больше вещества, и кто-то шагнул в мою сторону. Я поднял голову и встретил полный ужаса взгляд Кавы.

Она была в респираторе, который тут же сняла с себя и приложила к моему лицу. Я дрожащими руками натянул на себя маску, а Кава вернулась к дверям. Крикнув что-то оставшимся там мужчинам, которые продолжали поливать помещение, она подошла ко мне и заставила встать на ноги:

– Рагиль, умоляю, соберись! – раздался ее судорожный шепот. – Нам нужно дойти до уборной как можно скорее, пока нас не увидели.

Ее голос привел в меня чувство, и я поспешил за ней в туалетную комнату. Когда мы заперлись и отгородились от запаха, я свалился на холодный кафель и позволил себе откашляться. Слизистую все еще разъедало, легкие горели. Кава открыла кран до упора, заглушая мой кашель шумом воды, и отошла к двери. Я напился холодной воды, тщательно промыл нос и глаза. Придя в себя, я закрыл кран и уперся взглядом в прямую спину и тугой пучок темных волос.

– Кава… – прохрипел я, не сумев сразу закончить предложение. Горло все еще саднило.

Она помотала головой из стороны в сторону и еле слышно проговорила.

– Не спрашивай. Только ни о чем не спрашивай.

Я стиснул челюсть и приблизился к ней.

– Что значит «не спрашивай»? Посмотри на меня, Кава! – я повернул ее к себе и встретил настороженный взгляд. – Объясни, что происходит!

– Я не могу, Рагиль, – тихо проговорила она.

– Почему? – Кава молчала, и я снова спросил, сжав ее плечи. – Почему?

– Потому что тебя убьют, если ты что-то узнаешь, – все так же отрешенно ответила она.

– Кто? Кто убьет, Кава? Тобой кто-то манипулирует? Заставляет участвовать в этом? – я мотнул головой в сторону лабораторий. – Зачем эти иностранцы здесь? Они собираются украсть разработки?

Кава облизнула пересохшие губы и убрала мои руки, отстраняясь

– Нет, Рагиль. Они не собираются ничего красть из Корпуса, они его уничтожат. Мы – уничтожим.

В синих ледниках глаз мелькнула обреченная решимость.

– Уничтожите? – переспросил я. – Ты можешь отказаться? Или сбежать? Давай сбежим прямо сейчас!