Золотое дно

Синицкий первый бросился к нему. Он сорвал с себя пиджак и быстро закутал горящего. К нему уже подбежали другие.

— Нури, Нури! — беспомощно приговаривал Синицкий, положив его голову к себе на колени.

Нури не отвечал. Студент вынул из кармана платок и, смочив его водой, положил на лоб товарищу. В дымной полутьме он не мог разобрать, открыл ли тот глаза, поэтому легким движением Синицкий провел пальцами по закрытым векам. Нури вздрогнул, проговорил что-то невнятное и снова замолк.

В коридоре уже не осталось ни одного язычка пламени; казалось, что они все убежали обратно в буровую.

Васильев быстро оглядел присутствующих:

— Все здесь?

— Все, — ответила Саида, прислушиваясь к шипенью пламени за стеной. Она наклонилась к Васильеву и прошептала: — Надо затопить буровую. Сгорит все оборудование.

— Нельзя, — вполголоса проговорил Васильев. — Оставшийся воздух в баллонах не сможет вытеснить столько воды. Мы не всплывем…

Саида посмотрела остановившимися глазами на своего начальника. Она только сейчас представила себе всю безвыходность их положения. За стеной гудел пожар, горело все: машины, приборы, звукоизолирующая обшивка. Там сейчас сплошной огонь, он может еще продолжаться, воздуха хватит. Саида вспомнила мостик наверху буровой… Воздухоочистители, видимо, все еще работают. Там кислородные баллоны.

— Послушайте, Саида, — подбежал к ней Синицкий. — Нури уже очнулся, но ему надо на воздух. Здесь душно. Почему мы не всплываем?

— Конечно, не потому, что нам здесь нравится, — с горечью ответила она. — Неужели вы думаете, что это зависит от нашего, желания?

— И надолго это? — осторожно спросил Синицкий.

— Пока не закончится пожар.

— Он нас задерживает здесь?

— Нет.

— Тогда, — стараясь подчеркнуть каждое слово, с обидой проговорил Синицкий: — еще один вопрос. Почему нельзя подняться наверх?

— Ну вот, — вздохнула Саида, — опять ваши обычные вопросы! — Она помолчала, вновь прислушалась к шуму пожара за переборкой и глухо сказала: — Подводный дом не может подняться. Мы пришпилены к морскому дну, как жук булавкой. Нас держат на дне трубы буровой скважины. Мы не можем от них освободиться, потому что для этого нужно войти туда, — она кивнула головой, указывая на дверь.

Синицкий понимающе посмотрел на Саиду и отошел к Нури.

Саида задумалась. «Что сейчас делает Ибрагим? Знал бы он…» Последний раз она его видела на стекле видеотелефона. О чем она его тогда спрашивала? «Да, да, он так и не ответил. Как он там будет без меня? Ничего в квартире не найдет», невольно думалось о самом простом.

На полу сидели люди. Они терпеливо ждали, когда можно будет открыть тяжелую дверь, за которой, пока еще зловеще, шипели огненные змеи.

Люди были спокойны.

Опанасенко с сожалением рассматривал свои когда-то блестящие сапоги. Он даже старался очистить их куском обгорелой тряпки от халата. Пахомов держал в руке папиросу и оглядывался по сторонам. Где бы прикурить? У него невольно мелькнула странная мысль: «Теперь можно, все равно пожар».

Керимов тревожно следил за Васильевым. Тот ходил по коридору, заложив руки за спину. Саида старалась быть спокойной, она даже пыталась что-то напевать, но в шипении огня, бушующего в буровой, ее никто не слышал.

Тускло светились плафоны. От едкого дыма и жара раскалившейся перегородки становилось трудно дышать.

Никто из людей подводного дома не знал в точности, почему произошел пожар, однако каждый из них предполагал, что он мог возникнуть от искры. Чиркнул о стальную трубу камешек, вынесенный вместе с нефтью. Так раньше бывало, когда люди еще не умели уберечь скважину от фонтанирования. И вот этот ничтожный осколок породы миллионы лет скрывался в недоступной глубине только затем, чтобы сегодня зажечь нефть в подводном доме, созданном дерзкой человеческой мыслью. Так думали многие. Но никто из них не предполагал, что пожар произошел совсем по другой причине. Тяжелый цилиндр электробура, ударившись в потолок, упал неподалеку от моторов. При падении он зацепил прочный пластмассовый кожух мотора. В кожухе появилась маленькая трещина. Струйка нефти прошла сквозь нее и попала на коллектор. Коллектор стал искрить, нефть загорелась и, горящей, выползла из кожуха. Вся буровая запылала мгновенно. В подводном доме все было предусмотрено против фонтанирования. Только совершенно невероятное давление пласта при ослабевшем противодействии нагнетающих раствор насосов привело к катастрофе.

«Не нужно было продолжать бурение» — об этом думал сейчас Васильев. Он ходил по коридору, искоса поглядывая на людей, сидящих на полу. Все как будто спокойно ждали конца пожара.

Саида рассказывала Синицкому:

— Вы видели на вышке Гасанова автоматическое управление насосами и другими механизмами? Там люди совсем не нужны. Я даже думаю, что скоро и на буровой вышке мы обойдемся без людей. — Она прислушалась к гудению пламени за стеной. — Вы не уснули, Синицкий? Что вы молчите? Боитесь?

— Нет, нет, что вы, Саида! — встрепенулся тот. — Это очень интересно, продолжайте. Значит, скоро будут установки совсем без людей?