Золотое дно

— Так будет, Синицкий… — Она закашлялась от дыма. — Через несколько лет люди избавятся от тяжелого, утомительного труда. Подводные танки будут искать нефть, а доставать ее поручим машинам.

— Но ими надо управлять на большом расстоянии.

— Ничего, сделаем. — Она снова закашлялась. — Пока — игрушки: открывающиеся краны, управляемые по радио, а потом…

Синицкий ее уже не слушал. Он взглянул на Нури. Тот жадно пил воду и вытирал пот с лица. Увидев студента, юноша благодарно кивнул ему головой. Ничего, всякое бывает.

Это, однако, не успокоило Синицкого. Знают ли там, наверху, что здесь случилось? Неужели никак нельзя дать знать об аварии?

Глухой взрыв за стеной прервал размышления студента.

Еще сильнее загудело пламя в буровой, словно раздуваемое форсункой.

— Лопнули кислородные баллоны, — прошептал Васильев, прислушиваясь к шуму пламени за горячей дверью. — Ко мне, товарищи! — спокойно и громко скомандовал он. Его властный голос поднялся над шумом пожара. Все сгрудились вокруг капитана подводного дома. — Положение серьезное, — глухо проговорил он, оглядывая друзей. — Не буду скрывать: пожар теперь не скоро прекратится. Войти в буровую нельзя. Поэтому невозможно освободиться от труб. Они держат нас на дне. Но все же будем пытаться вырваться! — Он помолчал и скомандовал: — К подъему! Открыть баллоны!

Первым вскочил Опанасенко.

— Есть открыть баллоны!

Сжатый воздух из баллонов ворвался в камеры. Клокотала рассерженная вода, не желая уступать своего места.

Подводный дом вздрагивал, силясь приподняться, но надежная стальная труба с закрепляющими устройствами цепко держала его под водой.

Еле светились плафоны. Тусклые красноватые огоньки горели под матовыми колпаками.

Разряженные аккумуляторы отдавали последнюю энергию.

Стало уже совсем трудно дышать, прекратилась работа воздухоочистительных устройств.

И вот наконец самое страшное… Погас свет.

Васильев зажег карманный фонарик. Скользнул синеватый луч по лицам и побежал по коридору.

Глава двадцать третья «ОГОНЬ С ЛЕВОГО БОРТА!»

Тяжелый танкер «Калтыш» шел в район испытаний. За ним на буксире тянулся пловучий островок с трубами. Вся эта конструкция была сделана еще раньше Гасановым для стометрового подводного основания. Сейчас она должна быть использована для установки трехсотметровой трубы в скважине, пробуренной подводным домом.

Крутые стальные бока танкера вздрагивали от напряжения. Казалось, что танкер дышит, раздувая и опуская бока, набирая воздух в пустую стальную коробку. Сегодня она должна будет заполниться черной густой кровью земли, отвоеванной человеком у морских недр.

Так думал Агаев, стоя на носу танкера, попыхивая трубкой и смотря на пенящиеся, клокочущие волны, разбегающиеся по сторонам.

Нефть найдена в глубоких местах Каспия. Значит, оправдались самые смелые предположения геологов: нефть всюду, а не только у берегов. Можно ли теперь подсчитать наши богатства?

Рядом с директором стоял Гасанов. Он облокотился о борт и тоже смотрел на кипящие волны. Уже не о чем было говорить. Все. решено, взвешено, намечены пути дальнейших испытаний. Все казалось таким простым и ясным. Успех… большой, настоящий успех! И вот в эти минуты приходят другие мысли. Они пока еще робкие, расплывчатые, неясные в своих очертаниях. Может быть, это то, что люди называют мечтаниями. Встают перед глазами сотни и тысячи пловучих островов. Архипелаги в Каспийском море. Из моря, вопреки всем законам течения рек, текут черные реки, скованные стальными трубами. Течет подземная река по стальному руслу нефтепровода, придуманному Менделеевым. Бежит по трубам горючая кровь в Москву, Ленинград, Свердловск, Киев… Неисчислимы запасы нефти под дном Каспийского моря!

— Ты знаешь, о чем я думаю? — нарушил молчание Агаев. — Как-то все это странно получилось…

Гасанов медленно повернул лицо к директору.

— Больше чем странно, — продолжал директор, выколачивая трубку о борт. — Почему так сразу связь оборвалась? Очень нехорошо…

— Нечего беспокоиться. Это у них иногда бывает. Сложная установка, тоже опытная. Мне рассказывала Саида, как это у них делается. Под водой могут проходить только очень длинные радиоволны, но их для передачи по воздуху применять невыгодно. Лучше из-под воды говорить по проволоке. Вот и пришлось делать комбинированные установки: триста метров под водой разговор идет по кабелю, а уже на морской поверхности его переносят короткие волны радиостанции, смонтированной в поплавке.

— Ну что ж, — задумался Агаев, перевесившись за борт и наблюдая, как длинная черная тень от танкера бежит впереди него по ярко освещенным солнцем оранжевым волнам. — Может быть, и так… Подвели волны. — Он помолчал; прищурившись, взглянул на закат и добавил: — Как бы нас не подвели и другие волны — обыкновенные морские. Ветерок поднимается.

— Зато испытаем, как нужно. Ясно будет, насколько устойчива труба с поплавком. Только бы успеть! — озабоченно добавил Ибрагим.

— Успеем! До двадцати двух часов еще долго, — спокойно заметил директор. — Мы уже приближаемся к этому району. Скоро увидим радиобуй.