Золотой человек

– Нет. Никого. Все брошено, – доложил Трент, устало присев на обломок бетонной плиты. Казалось, он уже мертв. Казалось, во всем его теле не осталось ни капли жизни. – Брошено, причем недавно. Развалины не успели травой зарасти. Должно быть, они ушли всего недели две-три назад.

– Чушь какая-то… с чего бы, спрашивается? Ладно. Мейсон с Дугласом уже в пути. Дуглас на тракторе. Должен прибыть через пару суток. Что у тебя с кислородом? Надолго запаса хватит?

– От силы на двадцать четыре часа.

– Мы передадим ему, чтоб поспешил.

– Как жаль, что мне не о чем больше докладывать… Столько лет, столько лет!.. Все это время они были здесь, а теперь, когда мы наконец отыскали их…

С этими словами наружу разом выплеснулась вся горечь, вся обида, скопившаяся в груди.

– Как полагаешь, что с ними могло случиться? Соображения есть?

Он с трудом поднялся на ноги.

– Осмотрюсь тут, подумаю. Найду что-нибудь – доложу.

– Удачи! Ждем новостей.

Негромкий голос Дежурного сменился треском помех. Вернув передатчик в чехол на поясе, Трент поднял взгляд к серому небу. Смеркалось. Близилась ночь. В сумерках лес посуровел, помрачнел сильней прежнего. Над бурыми зарослями безмолвно кружил редкий снежок, постепенно укрывавший тоненькой грязно-серой пеленой все вокруг. Снег пополам с радиоактивным прахом… со смертоносной пылью, не успевшей осесть на землю даже за три сотни лет…

Трент, щелкнув клавишей, включил налобный фонарь. Луч света рассек полутьму впереди, прочертил светлую полосу среди деревьев, среди растрескавшихся, надломившихся бетонных опор, среди беспорядочных груд порыжевшего шлака. Оглядевшись, Трент углубился в развалины.

В самом их центре он нашел то, что искал. Вышки. Громады бетонных опор в кружевах решетчатых мостков – блестящих, чистеньких, без пятнышка ржавчины. У подножия вышек темнели, словно бездонные омуты, зевы туннелей – безмолвных, опустевших туннелей, ведущих из подземелий наверх. Заглянув в один из них, Трент осветил туннель лучом фонаря. Туннель отвесно тянулся вниз, в глубину земных недр… но был совершенно пуст.

«Куда же они подевались? Что могло с ними случиться?» – думал Трент, бесцельно бродя среди вышек. Люди… жили здесь, трудились, держались за жизнь. А потом поднялись на поверхность – вон, возле выходов, машины с буровыми головками спереди, припорошенные серым ночным снежком… Поднялись наверх – и ушли.

Куда?

Укрывшись от ветра за поваленной бетонной опорой, он включил грелку. Нагревшийся гермокостюм замерцал неярким красноватым светом, отчего Тренту сразу же сделалось заметно уютнее. А вот счетчик его огорчил: земля вокруг оказалась изрядно горячей. Чтобы поесть и напиться, придется идти дальше.

Но вот беда: устал он зверски. Так устал, черт побери, что с места не сдвинуться. Потому и сидел, отдыхал, опустив голову, поджав колени к груди, освещая лучом налобного фонаря покрытый серым снегом круг впереди. Вскоре безмолвно падавший с неба снег припорошил и самого Трента, превратив его в бесформенный серый сугробик среди обломков бетона. Такой же неподвижный, безмолвный, как и вышки, и мостки, и лестницы повсюду вокруг.

Под мерное, негромкое гудение грелки он начал клевать носом. Поднявшийся ветер подхватил, закружил выпавший снег, швырнул в грудь и в лицо пригоршню серых хлопьев. Сдвинувшись чуть вперед, Трент устало откинул голову в шлеме из металла и пластика на бетон и задремал.

Задремал, однако ближе к полуночи внезапно проснулся, вскинулся, выпрямился, навострил уши. Шум… что за шум?

Глухой, монотонный рев где-то вдали. Приближается.

Дуглас с трактором? Нет, рано – ему сюда еще минимум двое суток катить.

Стоило Тренту встать, снег хлынул с него лавинами. Действительно, рев приближался, становился все громче. Сердце забилось куда чаще прежнего. Сощурившись, он принялся лихорадочно озираться, рассекая ночную тьму лучом фонаря.

Земля под ногами вздрогнула так, что ее дрожь отдалась во всем теле. Почти опустевший кислородный бак металлически задребезжал за спиной. Трент поднял взгляд к небу… и ахнул.

Темное небо рассекал надвое темно-красный пламенный след, расширяющийся, набухающий с каждой секундой. Трент изумленно замер с разинутым ртом, не сводя с него глаз.

Ракета.

Снижается… идет на посадку!

Продолговатый, заостренный кверху металлический корпус ракеты ярко блестел в лучах восходящего солнца. Вокруг кипела работа: прибывшие деловито грузили на борт припасы, оборудование, станки. Вагонетки, одна за другой выезжавшие из туннелей и снова нырявшие в темноту, везли к ожидавшему кораблю все новые и новые грузы. Прилетевшие на ракете работали слаженно, но не забывали и об осторожности: каждый в гермокостюме из металла и пластика, в глухих, непроницаемых для пыли и излучения освинцованных латах…

– Сколько там человек, в вашей Шахте? – негромко спросил Норрис.

– Три с небольшим десятка, – ответил Трент, не в силах отвести взгляд от корабля. – Тридцать три человека, считая всех, кто сейчас наверху.

– Наверху?

– Да, в поиске. Как я. Двое направляются в нашу сторону. Скоро прибудут. Сегодня к вечеру либо завтра.