Золотой человек

«…рука его легла на плечи Джулии. Та, помолчав, спросила, не соблаговолит ли он убрать свою руку, и он немедля, с учтивой улыбкой, послушался».

Что стало с рукой после того, как этот малый убрал ее, далее сказано не было. Возможно, руку оставили стоять где-нибудь в уголке, как зонтик. Возможно, попросту выкинули, меня лично это не волновало ничуть. Как бы там ни было, вся суть дела – вот она, под самым, так сказать, носом!

Выходит, рядом с нами существует целая раса созданий, способных избавляться от некоторых частей собственного тела, когда заблагорассудится. От глаз, от рук, а может, и не только. Легко и непринужденно. Глазом, простите за каламбур, не моргнув! И вот тут пришлись весьма кстати мои познания в биологии. Очевидно, существа эти относились к простейшим и представляли собой не что иное, как примитивные одноклеточные организмы, не превосходящие развитием морскую звезду. Морские звезды, сами знаете, способны к тому же самому.

Продолжив чтение, я наткнулся еще на одно невероятное откровение, брошенное автором походя, как ни в чем не бывало, без малейшего трепета:

«…возле кинотеатра мы разделились, частью направившись внутрь, а частью – в кафе по соседству, поужинать».

Так и есть, бинарное деление! Разделившись пополам, образуют две особи. Вероятно, нижние их половины отправились в кафе, поскольку туда идти дальше, а верхние остались смотреть кино. Трясущимися руками я перевернул еще страницу, и еще, и еще, и вскоре… Да-а, вот это действительно нечто! Разобрав первую же строку, я просто остолбенел:

«… – Боюсь, сомнений не остается. Бедняга Бибни снова потерял голову».

Далее следовало:

«…а Боб говорит, он – абсолютно бесхребетное существо».

Тем не менее упомянутый Бибни явно чувствовал себя не хуже следующего персонажа! Впрочем, этот следующий оказался личностью ничуть не менее странной. Вскоре о нем отозвались как об особе «…начисто лишенной мозгов».

Следующий фрагмент тоже не оставлял ни малейших сомнений. Джулия, которую я до тех пор считал единственным человеческим существом в окружении инопланетян, оказалась точно таким же инопланетным созданием, как и все прочие:

«…и Джулия, прекрасно сознавая, что делает, отдала свое сердце юноше».

Как он в итоге распорядился упомянутым органом, осталось неясным, но, по правде сказать, это меня уже не интересовало. Судя по развитию событий, Джулия продолжила жить в обычной манере, подобно всем остальным героям романа. Созданиям бессердечным, безруким, безглазым, безмозглым, беспозвоночным и вдобавок при необходимости делящимся надвое. Ничтоже, как говорится, сумняшеся.

«…а вслед за этим отдала ему и руку».

У меня засосало под ложечкой: теперь этот прохвост завладел не только ее сердцем, но и рукой! Страшно подумать, что он за это время успел с ними проделать!

«…его пальцы сомкнулись на ее локте».

Очевидно, соскучившись ждать, он начал разбирать ее на части сам, без позволения. Побагровев, я вскочил на ноги, захлопнул книжку… однако еще от одного упоминания тех самых беспечных, непоседливых частей организма, что навели меня на след, уберечься все-таки не успел:

«…пройдя вдоль дороги, он свернул на скошенный луг, а ее глаза неотвязно, неотступно следовали за ним».

Опрометью выбежав из гаража, я поспешил в жарко натопленный дом, будто эти треклятые глаза неотвязно преследовали меня самого. Жена с детьми, сидя за кухонным столом, резались в «Монополию». Присоединившись к ним, я с неистовым азартом, стуча зубами, вытирая разгоряченный лоб, принялся бросать кубики и двигать фишку.

Нет, с меня хватит! Знать больше ничего не желаю. Пусть живут здесь, среди нас. Пусть вторгаются, пусть завоевывают, а я в это дело ввязываться не хочу.

И без того, знаете ли, до сих пор сердце в пятках.

Золотой человек

– У вас тут всегда такая жара? – во весь голос осведомился заезжий коммивояжер, обращаясь разом ко всем сидящим за стойкой и в ветхих полукабинках вдоль стены.

Ничего необычного: толстячок средних лет с добродушной улыбкой на пухлых губах, в мятом сером костюме, в насквозь пропотевшей белой рубашке, в печально поникшей, сбившейся на сторону «бабочке» и шляпе-панаме…

– Нет, только летом, – ответила официантка.

Никто даже не обернулся. Мальчишка с девчонкой лет шестнадцати, занявшие одну из полукабинок, не сводили пристальных взглядов друг с друга. Двое рабочих – рукава засучены по локоть, волосатые предплечья потемнели от загара – сосредоточенно поглощали фасолевый суп с булочками. Поджарый фермер с обветренным лицом. Пожилой коммерсант в костюме темно-синей саржи, в жилетке и с карманными часами. Смуглый шофер такси с вытянутым, точно крысиная морда, лицом, попивающий кофе. Усталая домохозяйка, заглянувшая главным образом, чтобы на минутку присесть и избавиться от многочисленных свертков…

Коммивояжер вынул из кармана пачку сигарет, с любопытством оглядел обшарпанное кафе, закурил, оперся локтями о стойку и обратился к сидящему рядом:

– Как называется ваш городок?

– Уолнат-Крик, – буркнул сосед.