Золотой человек

Крис тут же сорвался с места. Бросив Аниту, он молнией промчался мимо сбитой с толку охраны, сквозь брешь в строю, миновал двери и устремился на улицу. Коридор озарился вспышками выстрелов. Отчаянно паля вслед бегущему, охранники толпой, с криками хлынули наружу. Анита, всеми забытая, осталась одна. Вооруженная охрана и робопушка исчезли в предрассветных сумерках. За дверью завыли сирены, взревели, пробуждаясь к жизни, моторы патрульных машин.

Не в силах отдышаться, ошеломленная, растерянная, Анита устало прислонилась к стене.

Сбежал. Бросил ее и сбежал… Боже правый, что она натворила? Недоумевающе покачав головой, Анита уткнулась лицом в ладони. Гипноз, не иначе. Что еще могло лишить ее воли, здравого смысла, разума, в конце концов?! Это животное, этот громадный золотой зверь обвел ее вокруг пальца. Воспользовался ее слабостью и удрал. Скрылся в ночи.

Крепко сжатые пальцы обожгли слезы – слезы стыда и обиды, но, сколько Анита ни утирала глаза, все напрасно: перестать плакать не удавалось никак.

* * *

– Ушел, – констатировал Бейнс. – Ушел, и теперь нам его не поймать. Возможно, он уже где-нибудь в миллионе миль отсюда.

Анита съежилась в уголке, отвернувшись к стене, жалкая, сломленная, вне себя от горя.

Уиздом без остановки расхаживал из стороны в сторону.

– Но куда ему деться? Где спрятаться? Его ведь никто, никто не приютит! Законы касательно дэвов прекрасно известны каждому!

– Не забывайте, он бо2льшую часть жизни прожил в лесу. Охотой прокормится – ему не привыкать. Родные долгие годы гадали, куда он то и дело исчезает, зачем, а он просто добывал дичь да спал под деревьями. А что до приюта… – Беспощадно, саркастически рассмеявшись, Бейнс ткнул большим пальцем за спину, в сторону Аниты. – Что до приюта, первая же встреченная им женщина будет счастлива приютить его у себя. Живой пример – вон, перед нами.

– Итак, золотой окрас, грива, богоподобный вид – все это неспроста. Не просто для красоты, – зло скривив пухлые губы, прорычал Уиздом. – Дар у него не один, целых два. Первый абсолютно новый, последнее слово в развитии способов выживания, а второй стар, как сам мир! – Остановившись, он полоснул взглядом девушку, сгорбившуюся в углу. – Брачный наряд! Пышные павлиньи хвосты, петушиные гребни, лебединые шеи, разноцветные оперения птиц. Блестящая чешуя рыб, лоснящийся звериный мех, роскошные гривы… Зверь ведь не обязательно грязен и отвратителен, так сказать твареобразен. К примеру, львы, тигры, любые большие кошки – что-что, а отвратительными их уж точно не назовешь.

– Таким образом, беспокоиться ему не о чем, – подытожил Бейнс. – Пока на свете существуют женщины, без заботы он не останется. И благодаря способности заглядывать вперед, в будущее, уже знает, что перед его чарами не устоит ни одна.

– Ничего, не уйдет, – проворчал Уиздом. – С моей подачи правительством объявлено чрезвычайное положение, так что его уже ищут. Ищут все, и Военная Полиция, и Гражданская. Целые армии лучших специалистов планеты, новейшие машины и снаряжение… словом, рано или поздно мы непременно найдем его и ликвидируем.

– К тому времени его ликвидация потеряет всякий смысл, – заметил Бейнс, с язвительной миной потрепав по плечу Аниту. – Не грусти, сердце мое, в одиночестве тебе оставаться недолго. Ты ведь не станешь единственной. Ты станешь всего лишь первой из длинной-длинной череды…

– Спасибо. Утешил, – проскрежетала она.

– Древнейший способ выживания, продолжения рода, в сочетании с новым, прежде невиданным… а на выходе – животное, безукоризненно приспособленное к окружающей среде. Каким образом, черт побери, его остановить? Допустим, тебя-то мы через стерилизационную ванну прогоним без проблем, но всех их – всех женщин, подвернувшихся ему по пути – не переловим, это уж точно, а если проморгать хоть одну, нам крышка.

– Придется постараться, – вздохнул Уиздом. В его усталых, покрасневших глазах затеплились искорки надежды. – Выловить, сколько сумеем, пока не дали потомства. А может, свойственные ему качества вообще рецессивны? Может, наши над ними возобладают, сведут их на нет?

– Я бы не поставил на это и ломаного гроша, – с кривой, невеселой улыбкой откликнулся Бейнс. – По-моему, я уже знаю… точнее сказать, догадываюсь, какой из двух видов в итоге окажется доминантным. Не мы. Поверьте, не мы.

Колесо мироздания

– Секты, – задумчиво проговорил бард Чай, вглядываясь в ленту донесения, со скрежетом извергаемую приемником.

Проржавевший, давно не видевший смазки приемник пронзительно взвизгнул и пустил вверх струйку едкого дыма. Увидев, как угрожающе, докрасна, раскалился его изъязвленный коррозией кожух, Чай поспешил отключить аппарат, дочитал донесение и отшвырнул ленту в груду мусора, наглухо закупорившего пасть утилизатора.

– Что там такое с сектами? – негромко осведомился бард Сун-у, не без труда отвлекшись от тягостных дум и изобразив на круглом оливково-желтом лице заинтересованную улыбку. – Что вы сказали?..