Золотой ключ, или Похождения Буратины. Claviculae

— Комнатка без дверей и окон, — наконец, сказал он. — Железный пол. Палка. Просто деревянная палка на полу. Больше ничего. Простоял минут десять, было очень холодно, особенно ногам. В конце концов я взял палку. И услышал откуда-то слова… — Сурин повертел головой, заглянул даже за спину, понизил голос, — кемаль круа. Я сказал "чего?", и получил удар током. Или чем-то вроде этого. Очень больно. Я свалился на пол, а ток бил. Меня корёжило. Потом боль прекратилась. Я опять что-то сказал, и опять началось то же самое. А дальше меня било и било. Пока не осталось одно желание — понять, чего же от меня хотят… В конце концов я эту палку сломал. Перед этим я делал с ней… самые разные вещи. Всё что приходило в голову, всё, что могло помочь… Но Они хотели, чтобы я сломал палку. Она, кстати, была очень твёрдая. Я еле справился. Так я выучил два первых глагола. Кемаль — ты должен сломать. Круа — исполнить любыми усилиями, любой ценой. Теперь вы меня лучше понимаете?

— И что, они и дальше вот так? — уточнил рыжий.

— Нет, конечно, — старик вздохнул, — дальше было гораздо хуже. Иногда меня спасала только языковая интуиция. Я до сих пор не понимаю, почему выжил. Хотя нет, понимаю. Мне везло.

— А с остальными что? — наивно спросил Джо.

Старик скурил сигарету до фильтра и завертел головой, ища поблизости мусорный бачок. Увидел — и движением неожиданным и ловким запустил окурок прямо в тёмный, смрадный зев.

— Но зачем всё это? — спросил рыжий. — Нельзя было просто объяснить правила?

— Я рассказал про первый урок, — как ни в чём не бывало продолжил Сурин. — А теперь сразу про десятый. Кажется, он был именно десятым. Я сидел в мягком кресле. Одетый. И смотрел через экран на юношу, голого и с мокрыми ногами. Он находился в комнатке без дверей и окон, а на полу лежала палка. Дальше понятно?

— И вас наказывали, если он делал что-то не то. А потом вы должны были его наказать, — рыжий сказал это без вопросительной интонации.

— Разумеется. Под конец я возненавидел этого парня. Он был очень тупой, почти как я. Но когда я в сотый, что-ли, раз выкрикнул кемаль круа, и нашёл правильную интонацию… это потом я понял, что она правильная. Та, которая помогает подчинённому понять и подчиниться. И мне как-то удалось это передать. Он взялся за эту проклятую палку и начал ломать её о колено… Вот так нам ставили произношение. Может быть, теперь вы хоть немного даль зай" галах. Хотя бы — почему я вздрагиваю каждый раз, когда слышу ошибку.

— Нет, не понимаю, — признался человек, называющий себя Джо. — Зачем такие ужасы?

— Я же сказал, — старик нахмурился. — И язык, и обучение сообщают определённую картину мира. В которой есть много такого, чего нет в нашей. И нет многого, что в нашей есть.

— Например, чего? — рыжий потеребил нос.

— Например, оправданий, — Сурин сказал это неожиданно резко. — Сама возможность оправдываться исключена на уровне грамматики. Или вот: на людском нельзя сказать "я попробую" или "я постараюсь". Таких слов нет. Просто нет.

— Понятно, — сказал рыжий.

— И вот этого слова в людском тоже нет, — заметил старик. — Вы могли бы сказать — Джо" ль ба" аним акча" шем" лё. Но это совершенно другое. Что-то вроде "я признаю, что должен усвоить и использовать то…" — он задумался.

— Слова я учил… Ту вещь, которая сейчас важнее, чем в прошлом? — попытался вклиниться рыжий.

— Вот именно за такой перевод мне впрыснули под кожу какую-то дрянь, от которой я блевал желчью, — вспомнил Сурин. — Потом до меня дошло. Просто — "то, что сейчас кончилось". В данном случае — "то, о чём мы сейчас говорили".

— Я не очень понимаю систему времён, — признался рыжий.

— В людском нет системы времён. Есть формы времени, задаваемые отношениями. Это довольно трудно — понять, что значит лё" ма" акча.

— "Раньше", не зависящее от "теперь"? Тоже не понимаю, — сказал рыжий.

— Класс действий, не связанный с оценкой из настоящего, — сказал Сурин. — Объяснить сложно. Но нам не объясняли. В нас это просто вбивали. Почти как двойные согласные.

— А что делали за двойные согласные? — заинтересовался Джо.

— А вот об этом, — старик тяжело поднялся со скамейки, — вам не расскажет никто. Из тех, кто учился Там. Но эти правила я уж точно никогда не забуду. Удваиваются "б", "в", "д", "л", "т" и "ч" после ударной гласной, если это не последний слог и не имя Арконы. Кстати, запомните на будущее. Если человек в сильном волнении или нетрезвый начинает спотыкаться на этих согласных, на любом языке — то, скорее всего, он Там был.

Старик снова помолчал.

— Однажды мне пришлось замучить электричеством парня, которого я считал кем-то вроде друга. Он кричал, а я не отпускал кнопку. Если бы я её отпустил, меня бы отдали на съедение таким специальным мелким жучкам. Это очень плохая смерть. Он ошибся два раза в одном предложении… Вот этому я вас научить не могу. И для того, кто Там был, это будет очень заметно.

— Так вы берётесь? — рыжий сказал это со странной интонацией, как бы не дотягивая до настоящего вопроса.