Золотой ключ, или Похождения Буратины. Claviculae

— Нет. Не такой уж я дурачина и простофиля, как вы сейчас подумали. За эти годы я очень много всего узнал. В том числе о том, как устроена реальность на самом деле. Не скажу, что меня это порадовало, — рыжий попытался закинуть ногу на ногу, но не преуспел. — Но если всё настолько схвачено… Что ж. С волками жить — по-волчьи выть. Собственно, именно это меня сейчас интересует. Научиться правильно выть по-волчьи. Вы понимаете, о чём я?

Старик молча кивнул.

— Вы, Мстислав Мануйлович, замечательный преподаватель и педагог. И полиглот от Бога. Говорю без лести, вы же сами про себя знаете.

— Может всё-таки, — старик дёрнул краешком рта, — настоящий английский? Тот, который у вас в голове — это наверняка чудовищная дрянь. Хотя бы судя по тому, как вы выговариваете слово lost. Или немецкий, это бездна. За отдельные деньги я могу вас поучить даже русскому — тому, на котором настоящие люди говорили… А это, о чём вы… Вы же не брат. И не можете им стать. По причинам, вами же изложенным. Если вы всё-таки настаиваете — людское преподают. Могу обратиться к одному человечку, уточнить…

— Да, преподают, — рыжий скорчил гримасу. — Под большим секретом, за неприличные деньги, со всякими условиями, но преподают. Но вот беда: все преподаватели учились у других преподавателей. А вы — единственный, кто общался с носителями языка. Во всяком случае, единственный, кого я смог найти. И это мне обошлось недёшево. Во всех смыслах.

Проционус Команданте Зигер очень осторожно ткнулся носом в ногу хозяина, намекая, что ему холодно и пора бы домой. Хозяин не заметил. Он думал, и мысли эти были тяжёлыми, как мешки с картошкой.

— Вообще-то, — наконец, сказал Мстислав Мануйлович, — сейчас я должен был бы встать и уйти. Но вы же не отвяжетесь.

— Именно, — подтвердил рыжий. — Баналь Джо бара галах.

Старика передёрнуло.

— Настолько плохо? — с беспокойством спросил рыжий. — Я думал, простая фраза… Ошибка в грамматике? Произношение скверное? Что?

— Вот в этом-то и всё дело, — вздохнул Сурин. — Видите ли, я действительно хороший преподаватель. Как раньше говорили — репетитор. Я хороший репетитор. Мои ученики мне обычно благодарны… долго. А знаете, в чём секрет? Я учу не читать, не учу говорить. Я учу думать на языке. Но я не могу научить вас думать на людском. И никто не может. Я могу постараться что-то передать, кроме грамматики и лексики. Но это совершенно не то.

— А чему учили там? — человек, называющий себя Джо, ощутимо напрягся. — И, кстати — где это?

— Наверное, на Луне, — ответил Мстислав Мануйлович. — Судя по силе тяжести. Там всё было легче. Но я не уверен. Я не видел поверхности. Я вообще ничего не видел. Да, чтобы всё сразу было ясно. Сурин го каголь Аур" Аркона. Я никогда не видел Их и не говорил с Ними. Только с такими же, как я. С захваченными. Мы в каком-то смысле учили друг друга. С очень небольшой помощью извне.

— Ну то есть как? — не понял рыжий.

— Ну то есть так. Вообще, когда вы говорили о носителях языка… Тут с вашей стороны недопонимание. Людское — это не Их язык. Я даже не уверен, что Они общаются посредством звуков… или символов. А может и нет. Мы не знаем о Них ничего. Вообще ничего, — повторил он. — Вы меня слушаете?

— Очень внимательно, — быстро сказал рыжий. — Хотите ещё сигаретку? Ну, всё-таки…

— Нет, хватит… Так вот, людское — это искусственный язык, созданный Ими для общения с людьми. Хотя Они прекрасно понимают любые земные языки, да и вообще насквозь нас видят. Смысл галах — в его воспитательном и дисциплинирующем эффекте. И обучение людскому — это часть воспитания. Именно этого я вам не могу преподать. При всём желании, — добавил он с непонятной интонацией.

— Тогда хотя бы расскажите, — попросил рыжий, закуривая.

— Я не говорил об этом последние полвека, — вздохнул Мстислав Мануйлович. — Пожалуй, можно ещё сигарету.

— Давайте, — начал он, с удовольствием затягиваясь, — я расскажу вам про свой первый урок. Его я запомнил очень хорошо. Как и все последующие. Но этот — особенно.

— Очень интересно, — рыжий откинулся на спинку скамейки.

— Представьте себе такую картину, — сказал старик. — Совсем ещё молодой человек. Лежит в гамаке на родительской даче. Кушает клубнику со сливками. Перечитывает по пятому разу старый номер "Die Aktion", отец привёз из Германии… да, у меня уже тогда были способности к языкам. И думает о том, возьмут ли его в лётный кружок. Потом — голубой притягивающий луч, его все описывают… И теперь он находится неизвестно где. Голый. С мокрыми ногами. Это почему-то особенно пугало. Я сначала думал, что это иностранные шпионы. Чтобы потом заставить отца выдать какие-нибудь секреты, отец мой был военный инженер… Но этот луч, и другая сила тяжести… трудно не понять.

Он снова затянулся. Выдохнул дым. Помолчал. Рыжий терпеливо ждал.