Золотой конь Митридата

Митридат оглянулся. К нему устремились Лаодика и ее приближенные. Меньше всего он хотел бы видеть мать и ее халдеев.

— Пойдем. — В его мужественном голосе слышалась решимость. — Но как сбежать отсюда?

Лаодика расхохоталась, показав розовый язычок, свернутый в трубочку:

— Ага, братец, ты уже и забыл наш город. Вот что значит шляться неизвестно где. Давай руку и не отставай.

Юноша послушно схватил ее теплую ладошку, и сестра с быстротой лани устремилась в какой-то переулок между домами. Дома в городе стояли так близко, что края черепичных кровель почти касались друг друга. Между ними оставался узкий просвет, в который и ринулись беглецы. Узкая улочка делала частые повороты. Под ноги бегущим то и дело ложились крутые ступеньки, вырубленные в твердом каменистом грунте. Митридат не заметил, как оказался на склоне холма, у дворца. Молодые люди прошмыгнули в сад, и Лаодика, не выпуская руки брата, подвела его к старой согнувшейся оливе, порывшись в высокой сухой траве, достала старый глиняный кувшин и высыпала его содержимое на землю. Митридат нагнулся, чтобы лучше разглядеть, и удивился. Перед ним, поблескивая в свете луны, лежали черные галечные камешки.

Лаодика присела рядом с ним.

— Никогда не угадаешь, что это, — задорно сказала она. — Это мои слезы. Знаешь, когда я плакала, скучая по тебе, я шла на берег и брала камешек, пряча его в кувшин. Так никто больше не делал, даже мама.

Юноша усмехнулся:

— Если бы наша мама была бы способна на такое, мне не пришлось бы скрываться.

Лаодика прижалась к нему, и он почувствовал на своей щеке ее горячее дыхание с ароматом розы.

— Значит, это правда, что она убила папу, — прошептала девушка. Митридат кивнул.

— Я видел это, поэтому мне и пришлось бежать.

Она еще сильнее прижалась к нему, тепло ее стройного тела волновало юношу.

— Ты женишься на мне, как хотел папа, или предпочтешь дочерей Багофана?

Он обнял ее как будущий муж и как брат:

— Да, только нужно потерпеть.

— Потерпим, — покорно сказала Лаодика и подняла глаза к небу, усыпанному бриллиантовыми звездами. — Мама согласилась убить отца, потому что ее науськал этот мерзкий Мнаситей. Правда, что ты его убил?

— И это правда, — отозвался он. Она поежилась: с моря дунул прохладный ветерок, наполненный запахом водорослей.

— А я буду тебе верной, — заявила девушка. — Если когда-нибудь изменю — убей.

Он улыбнулся и поцеловал ее в румяную щеку:

— Запомню. А как наша старшая сестра? Ты получаешь от нее какие-нибудь весточки?