Золотой корсар

— Преподобный отец, давайте договоримся. Я представлю вас Его Величеству как одного из тех, кому не удалось сломить волю этой мятежницы даже на допросе с пристрастием. Скажете королю, что она была непреклонна и тверда; объясните, что она безбожница, фанатичка, ужасная в своих порывах, что это не женщина, а фурия. Король будет вам признателен за ваши усилия и поймет, что моей вины в том, что ничего не удалось узнать, нет. Предлогом для вашего визита станет ходатайство, адресованное вами королю, в котором вы вроде как просите его позволить вам лично сопровождать эту женщину на эшафот в надежде все же сломить ее сопротивление в предсмертные минуты.

— Хорошо! — промолвил Вендрамин.

И, будучи парнем, не боявшимся ни Бога, ни дьявола, он подготовился к этому разговору со спокойствием и решительностью, задумав провернуть небольшое дельце.

Роль, которую ему приходилось играть, забавляла Вендрамина.

— Если мне удастся выпросить у короля какую-нибудь милость для моего крестного, — сказал он себе, — завтра, когда я вернусь в монастырь, последний будет приятно удивлен!

Во дворец он вошел с улыбкой на устах.

Луиджи там уже ждали.

— Ну что? — спросил король, увидев своего министра.

— К сожалению, сир, у нас ничего не вышло, — отвечал тот. — Но не вся еще надежда потеряна. Преподобный отец-капуцин, который явился сюда со мной, просит вас, несмотря на ужасную энергию этой женщины, позволить ему сопровождать ее на эшафот. Он полагает, что перед лицом смерти эта несчастная все же раскается в своих грехах.

— Как? — воскликнул король. — Она так и заговорила?

— Нет, сир. Даже несмотря на то, что палач применил по отношению к ней самую жесточайшую пытку.

— И как она держалась?

— Как одержимая дьяволом.

— Сир, — позволил себе вступить в разговор Вендрамин, — перед допросом я пожелал переговорить с этой революционеркой.

— Вы ее видели, преподобный отец?

— Да, сир. И должен вам сказать, она порочна как сам грех. Она даже не захотела меня выслушать.

— Пусть об этом узнает народ! — промолвил король. — Это настроит его против либералов.

— Завтра я расскажу обо всем лаццарони и портовым рыбакам.

— Спасибо, преподобный отец. И вообще, сир, эту женщину следовало бы четвертовать. Она изрыгала столь неслыханные проклятия против Бога и вас, что я не удивлюсь, если мы действительно имеем дело с бесноватой.

— То есть, вы полагаете, она в какой-то степени безумна?

— Именно так, Ваше Величество.

— Вижу, преподобный отец, вы преданный слуга короля. Что я могу для вас сделать?

— Сир, мы — люди бедные. Мой монастырь вот-вот развалится.

— Я прикажу его отремонтировать.

— И потом, рядом с нами, на склоне Везувия, есть небольшой виноградник — о, сир, сущий пустяк! — так, пара кустиков.

— Знаю-знаю. Который принадлежит мне.

— Да, сир.

— И дает вашему монастырю вина на год, преподобный отец.

— Стакан-другой в день, сир.

— Забирайте его.

— Премного вам благодарен, сир.

И капуцин отвесил королю глубокий поклон.

— Луиджи, — спросил Франческо, — когда мы собираемся казнить эту мерзавку?

— В течение недели, сир.

— Пусть для меня приготовят окно на площади, где пройдет казнь.

— Хорошо, сир.

На лице короля отразилась задумчивость.

— А что у нас с поджигателями? — поинтересовался он.

О поджигателях Луиджи не знал абсолютно ничего; ни одного из них полиции так и не удалось поймать.

Но королевский министр не может хранить молчание перед Его Величеством, и Луиджи выдумал басню.

— Сир, — сказал он, — там действовала шайка знаменитого разбойника Дионисио. Она хотела ограбить дом судьи Рондини, который, как известно, очень богат.

— Это доказано?

— Да, сир.

— Хорошо. Пусть уж лучше это, чем мятеж.

Заметив, что преподобный отец все еще находится в зале, король промолвил:

— Отец мой, вы можете идти; еще раз примите мои благодарности.

— Сир, — произнес Вендрамин с апломбом, — Ваше Величество забыли про дарственную.

— Но я же подарил вам этот виноградник!

— Только на словах, Ваше Величество. Ничто не засвидетельствует эту милость управляющему вашими землями, когда я явлюсь к нему завтра.

— Ах, преподобный отец, вы так торопитесь!

— Лишь для того, Ваше Величество, чтобы избавить вас от необходимости возвращаться к этому делу. Одно лишь ваше слово сегодня — и все будет кончено; вы никогда больше не услышите об этом винограднике, тогда как…

— Понимаю, — проговорил король.

Написав приказ, он поставил под ним свою подпись, приложил печать и передал документ Вендрамину.

В этот момент в дверь тихонько постучался привратник:

— Секретарь главного судьи просит короля немедленно его принять.

Король и Луиджи обменялись недоуменными взглядами.

Глава XVII. Под люстрой

Полагая, что речь идет о подписании некого процессуального документа, принять секретаря суда король не спешил.

Даже Луиджи не придал приходу помощника судьи особого значения.

Чувства же секретаря пребывали в полном смятении — не каждый день доводится встречаться с коронованной особой.