Золотой корсар

— Ну, если нам не помешают…

— Что ты хочешь этим сказать?

— Но король…

— Да, это проблема, — призналась она. — Если он сюда явится.

— Явится, конечно же, явится. Но ведь ты меня любишь?

— Больше жизни!

— И любишь лишь меня одного?

— Тебя, и никого другого!

— Что ж, тогда прими короля и будь с ним ласковой. Меня здесь искать не станут, а то, что ты являешься любовницей короля и вовсе жуткая удача!

Он добавил:

— Через неделю, дорогая, ты будешь принадлежать лишь мне одному, а пока… почему бы нам не поужинать? Но только после того, как я тебя поцелую.

Они обменялись нежным и страстным поцелуем, и герцогиня позвонила в колокольчик.

Прибежала Люсиль.

— Распорядись, чтобы нам принесли ужин! — сказала герцогиня.

— Хорошо, госпожа!

Четверть часа спустя Паоло и молодая женщина были уже за столом.

Ужин прошел весело.

Герцогиня внимательно наблюдала за Корсаром: юноша, казалось, уже забыл о смерти маркизы — столь беззаботным он выглядел.

Внезапно дверь спальни распахнулась и в комнату ворвалась Люсиль, — столь перепуганной видеть ее герцогине еще не доводилось.

— Внизу король и его министр, — пролепетала горничная, — а на улице — солдаты.

Молодая женщина смертельно побледнела.

Глава XL. Король, его любовница, министр и Паоло

После обещаний Луиджи уволить всех до единого, полицейские начальники бросили на поиски Вендрамина все силы, и вскоре один из сбиров заметил великана входящим к любовнице короля.

Не осмелившись отправить в дом возлюбленной Его Величества наряд полиции, сбир довольствовался тем, что предупредил о своем открытии министра.

— Ваше превосходительство, — заявил он, прибежав во дворец Луиджи, — я обнаружил кормилицу.

— И где же?

— Она входила к герцогине.

— Что ты несешь?

— Это истинная правда, ваше превосходительство, клянусь Святой Девой.

— Что ты сделал?

— Сразу же побежал к вам.

— Никого не оставив наблюдать за домом?

— Ваше превосходительство, герцогиня — как никак любовница Его Величества, дело весьма щекотливое. Я решил, что, возможно, вам не захочется компрометировать женщину, которая имеет такое влияние на сердце короля, что, возможно, вы предпочтете держать ее в своих руках, под вечной угрозой разоблачения.

— Вот оно что! — протянул министр. — А ты, я вижу, парень неглупый, далеко пойдешь.

— Благодарю вас, ваше превосходительство. Могу вас заверить, что я буду нем как рыба.

— Прекрасно! Твоя идея, мой друг, весьма неплоха, но мне пришло в голову кое-что получше. Немедленно возвращайся к дому герцогини с резервным взводом и засядь в засаде где-нибудь неподалеку. Жаль, что ты сразу не оставил там пять или шесть опытных ищеек.

Ваше превосходительство, они могли бы заметить кормилицу выходящей из особняка, если бы той вдруг вздумалось выйти, и тогда — прощай, наш секрет. Герцогине было бы уже не выкрутиться, но я подумал, что, возможно, вы не пожелаете ее выдавать и будете благодарны мне за мою осмотрительность. В конце концов, в наших руках сейчас все нити.

— Ты все сделал правильно. Но беги, время не ждет.

Луиджи приказал закладывать карету.

Через пять минут он был уже во дворце. Луиджи был тщеславным парнем; он жаждал иметь все самое лучшее, а герцогиня, как ни крути, была знатной дамой, настоящей аристократкой. Луиджи хотелось, чтобы женщина, любимая королем, любила и его, Луиджи.

«Тогда, — убеждал он себя, — я буду всем в этом королевстве, и опасаться мне больше будет нечего».

Но в случае с герцогиней Истрийской реализовать этот маккиавелевский план не представлялось возможным — вряд ли герцогиня по доброй воле стала любовницей человека столь низкого, как он, происхождения.

«Сдам-ка я ее, — думал он, — а потом лично подыщу для Его Величества какую-нибудь подходящую женщину».

С такими мыслями и явился он к королю.

— Важная новость, сир.

— Что, еще один мятеж?

— Нет, нечто еще более неприятное.

— И что же это такое?

— С позволения Вашего Величества я попытаюсь подойти к сути дела, выбирая выражения…

— Напротив, говори прямо.

— Боже мой, сир, мне бы этого очень не хотелось.

— Что тебя удерживает?

— Боязнь того, как бы сказанное мною меня бы самого и не погубило.

— К черту твои опасения! Выкладывай!

— Сир, Вендрамин в Неаполе.

— Этот великан?

— Да, сир.

— Так арестуй его.

— Не осмеливаюсь.

— Почему?

— Если бы вы только знали, где он находится…

— Неважно! Будь он в будуаре самой королевы, приказываю тебе немедленно его арестовать.

— Он сейчас в доме герцогини Истрийской или по крайней мере был там час назад.

Король побледнел.

— Ты в этом уверен?

Луиджи рассказал королю о происшествии с капуцином и кормилицей и о донесении своего агента.

Вне себя от ярости, Франческо схватился за перо.

Луиджи не стал его останавливать.

Написав приказ, король поставил на документе подпись и дату.

— Вот! — промолвил он, протягивая бумагу министру. — Прочти.

— Я знаю, что это такое, — сказал Луиджи. — И прошу Ваше Величество принять мою отставку.

— Это еще почему?

— Потому что я отказываюсь повиноваться.

— Но это же глупо!