Золотой корсар

Сошедшие на землю матросы носили костюмы английских моряков, те же, что оставались на борту, были в традиционных куртках и беретах.

Наставник и его ученик нанесли визит послу своей страны.

Тот оказал самый теплый прием путешественникам, имевшим при себе великолепные рекомендации от консулов множества городов, среди которых были Тунис, Алжир, Танжер, Фес и Марокко.

Все эти документы несли на себе наилучшие марки и печати и были подписаны самыми красивыми росчерками.

После этого визита посол сообщил своему окружению, а то разнесло эту весть повсюду, что удостоивший его своим посещением молодой человек был единственным сыном одного из самых влиятельных навабов Индии, а не англичанином, как многие думали прежде.

Будучи наследным принцем огромных территорий, этот юноша был послан отцом в Европу с целью знакомства с западными привычками и цивилизацией.

Обладатель огромного состояния, он намеревался потратить в Неаполе кучу денег и дать множество празднеств.

Этим объяснялось наличие на борту матросов с темной и смуглой кожей, одетых на восточный манер.

В городе только и судачили, что об этом юном принце, прекрасном в его парадном европейском костюме и, должно быть, еще более восхитительном в его индийском платье.

Поговаривали, что в Индии он был при драматических обстоятельствах спасен одним неаполитанским юношей, которого принц щедро вознаградил и назначил помощником капитана своего корабля.

Удивительные слухи распускались об этом юноше, сыне Неаполя, некогда известном в порту под именем Короля набережных.

Вот что рассказывал и пересказывал буржуазный, лавочный, аристократичный Неаполь.

В порту был великий праздник.

Паоло встречало все семейство Вендраминов.

Он возвращался простым рыбаком, в красной рубахе и фригийском колпаке, но весь увешанный драгоценностями.

Рядом, тоже в рыбацких одеждах и сверкающий целой россыпью камней, держался Вендрамин.

В карманах Паоло звенело золото, на которое можно было купить самых принципиальных жителей Неаполя, если таковые в этом городе вообще имелись, в чем приходилось сомневаться.

Принимали его как Мессию, Вендрамина — как его пророка.

Сначала семья, затем родня, затем соседи, затем весь порт собрался на пристани.

Предстань Король набережных перед соотечественниками в униформе офицера торгового флота, он скорее потерял бы, нежели приобрел в глазах черни.

Но он возвращался знаменитым, разбогатевшим и совсем не гордым, все таким же любезным, элегантным в своей одежде простого рыбака, с красивыми, развевающимися на ветру волосами, и никогда еще любовь к нему народа не была столь велика.

Дело в том, что корабельная команда — а некоторые левантинцы говорили по-итальянски — уже успела рассказать в кабаках и тавернах поразительные истории про тигров, львов, наказанных пиратах, которые слушатели, став рассказчиками, мгновенно разнесли по городу.

По всему выходило, что Паоло совершил в Индии сказочные подвиги, и толпа видела в нем великолепное воплощение самой себя.

Улыбающийся, он обнимался со стариками, обменивался рукопожатиями с молодыми, целовал девушек, которые пребывали на седьмом небе от счастья.

Паоло привел толпу в полный восторг, когда заявил морякам, что, будучи настоящим неаполитанцем, он не мог забыть о своих соотечественниках.

— Да, я стал богатым, — сказал он, — но всегда помнил обо всех вас.

И члены команды принесли с корабля и поставили перед Паоло огромные ящики.

— Друзья, — воскликнул он, — в порту проживает примерно две тысячи матросов, еще около двадцати тысяч лаццарони — на прилегающих к нему улицах! Я хочу, чтобы все получили свою долю от состояния, которое мне удалось сколотить. Король набережных обязан этим богатством всем своим преданным слугам и, клянусь Девой Марией, он никого не обидит. Откройте ящики.

Матросы сорвали крышки, и взорам собравшихся предстали сотни украшений, шелковых платков, восточных женских платьев и других предметов, способных прельстить славных неаполитанцев и им понравиться.

Ах! Шесть часов своей последней ночи в Алжире Паоло провел с пользой!

Всем известно, какую страсть питают жители Неаполя ко всякого рода лотереям; они обожают азартные игры.

Паоло пришла в голову блестящая мысль: отметить свое возвращение организацией томболы, вещевой лотереи.

— Все, что вы здесь видите, — сказал он, — предназначено вам; а главным призом станут пять тысяч золотых цехинов. Приходите сюда в день, который я укажу позднее, и пусть здесь соберутся одни лишь друзья. Мне нужны здесь лишь портовые работники и лаццарони; мы сами себе будем полицией и позаботимся о том, чтобы все прошло мирно и спокойно. Выбранные мною синдики распределят номера среди людей из моего района, по одному на человека, и здесь же, на открытом воздухе состоится томбола. После нее, так как товара здесь на двести тысяч ливров (он сильно преувеличивал), и выигрыши могут достаться не всем, для того чтобы недовольных не осталось, я закачу огромный пир, на котором вино будет литься рекой. До скорого!

Еще ни одной речи алчные слушатели не внимали с таким благоговением!