Золотой лебедь в бурных водах. Необыкновенная жизнь Десятого Кармапы

Послушай, Римдрова, до тех пор, пока Буддадхарма есть в этом мире, Дхармакайя тоже будет[322]. Бодхисаттвы позволяют другим видеть их формы[323], чтобы те могли понять непостоянную природу всего. Более того, Бодхисаттвы показывают нам безличностную основу всех явлений. Они не скажут ничего противоречащего.

Однажды Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг посмотрел на меня, Джигтена Вангчуга, и сказал: «Завтра утром сходи, пожалуйста, в верхнюю долину и найди хорошую пещеру в скалах. Она будет рядом с лесом или рядом с ручьем, спокойное и подходящее место, где я мог бы жить. Пожалуйста, дай мне знать, как только найдешь такую».

Я, Джигтен Вангчуг, сказал: «Я обещаю сделать так, как ты попросил».

На следующий день я встал рано утром и отправился выполнять поручение. Я искал повсюду. Наконец, с южной стороны ручья я нашел прекрасную голубую пещеру из камня индранелла, рядом с великолепной сосной. Я также заметил, что в лесах неподалеку обитало множество птиц.

С этим я вернулся к Бодхисаттве Чёкьи Вангчугу. Я рассказал ему о пещере, о сосне, о птицах, летающих неподалеку, и обо всем остальном.

Услышав подробности, Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг немедленно поднялся. Он сел верхом на спокойную лошадь. С заботой он посмотрел на учеников в этих краях и за его пределами, вбирая глазами пейзаж и все в нем. Многие жители деревни посмотрели на Бодхисаттву Чёкьи Вангчуга, мысленно спрашивая себя, увидят ли они его снова. Их сердца были неспокойны. От глубины печали слезы наворачивались им на глаза. Откуда ни возьмись, с неба спустился дух леса в виде птицы и с грустью посмотрел на Бодхисаттву Чёкьи Вангчуга.

Ведя его лошадь очень медленно, я проводил учителя в пещеру из синей индранеллы, рядом с сосной. Внутри нее я поставил палатку, сделанную из матраса и специальной ткани. Он был очень слаб, и я помог ему спуститься. Учитель оперся на меня, и я полудовел, полудонес его до палатки.

Римдрова, в этот период Бодхисаттве время от времени становилось лучше. Бывали дни, когда он мог ходить самостоятельно.

Иной раз он повторял имена Будд миллионов вселенных, которые я никогда раньше не слышал. Снаружи пещеры он смотрел на оленей и птиц в лесу, рыб в ручье, словно корова-мать, с любовью смотрящая на своего теленка, так, будто видел их в последний раз.

Однажды Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг вспомнил, что я как-то просил его сочинить поэму, восхваляющую двенадцать деяний Будды Шакьямуни. Когда-то Сацоджин (один из великих мастеров Индии) начал сочинять эти строфы, но не смог их закончить. Третий Кармапа, Рангджунг Дордже, завершил начатое. Вспомнив о моей просьбе, Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг спросил меня: «Хочешь, чтобы я написал это?»

«Да, но раз тебе нездоровится, лучше не делай этого», – ответил я.

«Это не затруднит меня. Хоть я и слаб физически, у меня ничего не болит. Приготовь чернила, кисточку и бумагу. Я напишу это для тебя сейчас».

Я, Джигтен Вангчуг, был так рад, что немедленно все приготовил.

Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг сел писать о жизни Будды Шакьямуни – начиная с того, как Будда спустился из Тушиты, как он был зародышем в утробе, как родился земным принцем, как рос, как отправился в лес медитировать, как достиг пробуждения, как учил Дхарме и как вошел в паринирвану в конце своей жизни. Удивительно то, что истории были не только полными, но и подробно описанными. Этот том стал объектом почитания; монахи подносили ему простирания и выказывали уважение. Это также стало учением, которому все Бодхисаттвы должны следовать, практиковать в этом направлении.

Когда книга была завершена, Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг передал ее мне. Глядя на меня как корова-мать, он сказал: «Тебе тоже следует идти по пути Бодхисаттвы. Тебе следует писать истории о Бодхисаттвах, так же, как я написал их для тебя. Если будешь это делать, обретешь глубокое вдохновение».

Мы[324] оставались там в течение многих месяцев. Началась осень, цветы и листья стали опадать с деревьев.

Десятый Кармапа детально описал поучения, которые получал каждый день, и бесчисленные обсуждения с Шестым Шамарпой той осенью. Эта часть пропущена. Затем он продолжает:

Я, Джигтен Вангчуг, начал грустить и беспокоиться. Возможно, вскоре Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг войдет в паринирвану.

Бодхисаттва Чёкьи Вангчуг спросил меня: «Почему ты грустишь?»

«Ты великий Бодхисаттва, и тем не менее, твое тело становится слабее и слабее. Снаружи уровень воды в ручье опускается раньше положенного все ниже и ниже, а ведь зима только началась. В лесу одни цветы вянут, а другие распускаются. Животные и птицы все активнее запасают еду на зиму, и в то же время на холмах растет все больше зеленой травы[325]. Более того[326], время от времени ты смотришь на животных и позволяешь им смотреть на себя. Все эти внешние признаки указывают мне на то, что ты скоро войдешь в паринирвану, поэтому я грущу».