Золотой скарабей

Супруга Павла I, принцесса София-Доротея, отличалась немецкой экономностью и изящным вкусом. Она умела вышивать, играть на клавесине, писать пейзажи и даже решать задачи по арифметике. На своей родине она научилась беречь вещи, могла носить штопаную одежду, а ненужные платья отдавала бедным.

При виде Марии Федоровны Воронихин понял: «хорошишечка» (так называли ее дома) обладала мягким, покладистым характером, любила изящество во всем (в том числе, разумеется, и в обстановке). Оказавшись в России женой наследника, она угадала сущность императрицы Екатерины II и сумела выработать свою линию поведения и даже стала проявлять упорство.

Бродя по итальянским дворцам и музеям, Андрей присматривался к украшениям дворцов, к мебели, даже к цветам. Если он будет зодчим – всё пригодится ради единства и гармонии.

Альбом распух, бумага кончилась. А впереди была Венеция!

О темпора, о море, о амур!

В Зимнем дворце ввиду осенних ветров и холодов вельможи то и дело кашляли и вынимали носовые платки. И лишь одна Екатерина, императрица, с утра тепло одевшись, не замечала сквозняков и слабо нагретых печей, с раннего утра уже сидела за своим письменным столом и подписывала указы.

Секретарь докладывал о волнениях в северных областях и записывал очередной ее указ о «земляных яблоках»: «Ее Императорское Величество указать соизволила объявить госпожам обер-гофмейстерине, статс-дамам, фрейлинам и прочим двора Ея Императорского Величества, чтоб на платьях их никаких накладок из разных лоскутков не носили… Ея Величеству угодно наблюдать более простоту и умеренность в образе одежды…»

Не в первый раз Екатерина писала бумаги, касающиеся «земляных яблок» в той или иной губернии, – полвека миновало с той поры, как она приказала сажать «картуфели» для лучшего пропитания, однако до сих пор в некоторых местностях империи к «иноземному нововведению» относились с недоверием и суеверным предубеждением.

Царица была заботлива, настойчива, с вельможами ласкова, однако в письмах ее довольно и жесткости. Тому, кто без разрешения ее занял часть городской площади, грозила: «Кто дерзнет подобное сделать, то я сошлю его, где ворон костей его не сыщет». А далее – уж в адрес собственного сына: «…а великому князю скажите, чтоб впредь мимо нас никаких прошений не посылал».

Екатерина II на троне была истинной женщиной (и не укрепляет ли она мысли, что именно женщина – самый удачный выбор для власти?). Она запрещала, например, носить шляпы слишком высокие или прически с нагромождениями предметов – сама-то она была невысока ростом, хоть и величественна.

Истинная женщина, она умела казаться и внимательной, заботливой, и резкой (стоит взглянуть на ее письма княжне Таракановой – ее сопернице). А еще обожала праздники. По случаю победы над турками был устроен праздник на Ходынском поле в Москве, и вот как описал его современник:

«Праздник этот был устроен на Ходынском поле с большими затеями: построены были разные крепости и города с турецкими названиями; где был театр, где зала для обеда, другая бальная, разные беседки и галереи. Торжество начиналось с утра и продолжалось весь день до поздней ночи, несколько дней сряду, с неделю, что ли. Все постройки были сделаны на турецкий лад, с разными вычурами: башни, каланчи и высокие столбы, как при мечетях, и чего-чего, говорят, не было. Были построены триумфальные ворота, и граф Румянцев имел торжественный въезд на золотой колеснице, наподобие римских. Тут были на поле ярмарки, базары на восточный манер, кофейные дома, даровой обед и угощение кому угодно, театральные представления, канатные плясуны. Места для зрителей были устроены на подмостьях, в виде кораблей с мачтами, с парусами; и это в разных местах, которые названы именами морей: где Черное, где Азовское и т. п. Императрица и великий князь с супругой каждый день бывали и подолгу оставались на этом празднике».

Не забывая своего богатого прошлого – и в отношении мужа и фаворитов, – она даже подумывала о том, чтобы укрепить нравы в семье. Однажды после карточной игры с графом Строгановым она задала ему вопрос о верности в супружестве, о разъезде супругов без разрыва в отношениях.

– Как смотришь, умнейший из моих вельмож, ежели издать указ, что преступлением против супружества следует считать многожение, прелюбодейство и прочее?

Граф отвел взгляд в сторону, но в нем можно было угадать лукавство, некую хитринку: «Как же быть с моим супружеством, с твоим супругом Петром III?» Да и отношениями между императрицей и ее сыном?

Екатерина промолчала – ничего не оставалось, как сохранить благоразумие и «закрыть тему».

Однако… была зима, мясоед – предшествие Великого поста, и свадьбы одна за другой с вспышками огней, стрельбой играли то тут, то там. А среди наших милых знакомцев – целых три!