Золотой теленок

Великий комбинатор проиграл. Зато он влюбился в Зосю, что компенсирует поражение. Но и он совершит ошибку. Случайно узнав от девушки о турксибовском убежище «подпольного миллионера», Бендер немедленно оставит ее и бросится в погоню за богатством.

Ошибка вскоре обусловит наказание. «Капитан-командор» останется без корабля и экипажа: в пути буквально развалится дряхлый автомобиль, оправдав данное Бендером ироническое название, сердце Паниковского не выдержит трудности дороги, он умрет, его похоронят неподалеку от железнодорожной насыпи, а Балаганов и Козлевич, разочаровавшись в поисках богатства, покинут великого комбинатора.

Ильф и Петров следуют давней сюжетной схеме. Кара – предупреждение герою: неверен избранный путь.

Но этот путь Бендер пройдет до конца. А пока что великий комбинатор одинок по-прежнему. Так завершается вторая часть: «Оглянувшись, он увидел в сиреневой мгле две маленькие фигурки, подымавшиеся по насыпи. Балаганов возвращался в беспокойный стан детей лейтенанта Шмидта. Козлевич брел к останкам Антилопы».

В третьей части романа Ильф и Петров возобновили игру с поэтикой времени. События вновь презентируются с очевидным хронологическим сдвигом. В августе – сентябре 1930 года Бендер отыщет Корейко, получит наконец вожделенный миллион и будет наблюдать, как завершится строительство Турксиба. А на самом деле, оно завершилось в апреле – мае.

Хронологическое смещение позволило соавторам обосновать идеологически важный тезис. Акцентируется чуждость великого комбинатора советской проблематике: коллектив строителей Турксиба противопоставлен индивидуалисту Бендеру.

Завершение строительства – праздник. Турксибовский коллектив празднует общую победу, а Бендер, настигший Корейко, – личную.

Но магистраль – достижение безусловное в масштабах страны. А личная победа Бендера условна. Его ждет унижение богатством.

Великий комбинатор убедит побежденного антагониста хотя бы раз воспользоваться богатством. Случай вроде бы удобный: они добираются до азиатского города, где их не знают, отъезд вскоре, препятствий нет. Однако нет и возможности потратить деньги.

Результат симптоматичен. И Корейко отвергает предложение Бендера продолжить вместе путешествие:

«– С меня хватит, – ответил Александр Иванович, – я поеду на вокзал сдавать чемодан на хранение, буду здесь служить где-нибудь в конторщиках. Подожду капитализма. Тогда и повеселюсь.

– Ну, и ждите, – сказал Остап довольно грубо, – а я поеду. Сегодняшний день – это досадное недоразумение, перегибы на местах. Золотой теленочек в нашей стране еще имеет кое-какую власть!».

Расставание комбинаторов маркировано термином, отсылающим к сталинскому отчету. Генсек утверждал: «ЦК вёл свою линию со всей настойчивостью и довёл её до конца, несмотря ни на что, несмотря на обывательское хихиканье правых, несмотря на перегибы и головокружение “левых”».

Бендер не смог воспользоваться богатством и попытался объяснить это «перегибами на местах». К примеру, в Средней Азии. Он еще не убедился, что «генеральная линия партии» такова – повсеместно.

Убедиться пришлось уже в Москве. Там Бендер появится в «печальный и светлый день».

Великий комбинатор попытается вновь обрести смысл жизни и за советом отправится к знаменитому восточному мудрецу. Имя не названо, однако его подсказывал современникам газетный контекст 1930 года: с одиннадцатого сентября в Москве две недели жил классик индийской литературы – Рабиндранат Тагор.

Он был весьма популярен. И посетителей в гостинице принимал.

Лишь после разочарования в индийском мудреце Бендер вспоминает, что смысл жизни был утрачен после отъезда из Черноморска. Туда и возвращается великий комбинатор. А по дороге его ждет еще одно разочарование. Об этом – глава «Дружба с юностью».

Проснувшись в поезде, великий комбинатор услышит разговор о миллионе. Но, как выяснится, зашедшие к бендеровскому соседу по купе учащиеся техникума беседуют не о деньгах. Они возвращаются после заводской практики, соответственно, речь идет о тоннах чугуна и незадачливом директоре завода, пытавшемся доказать начальству, что столь высокий результат невозможен – технически. Вот «юность» и высмеивает нерешительного администратора.

«Юность» усвоила сталинский отчет. Генсек ставил промышленности конкретные задачи: «По черной металлургии: пятилетний план предусматривает доведение производства чугуна в последний год пятилетки до 10 миллионов тонн; решение же ЦК находит эту норму недостаточной и считает, что производство чугуна в последний год пятилетки должно быть поднято до 17 миллионов тонн».