Золотой век. Книга 2. Империя

Огней в лагере той ночью не зажигали, силы поддерживали сушеным мясом и водой. Перикл спал лучше, чем обычно, покой ему обеспечивали стражники и люди, посланные в разведку. Проснулся он, ощутив капли дождя на лице, сел, откашлялся в кулак и почувствовал, что все тело у него затекло. Ночью на небе сгустились тучи, вдалеке слышались раскаты грома, сверкали молнии. После каждой вспышки света люди в страхе бормотали. Перикл со вздохом поднялся, чтобы пройтись среди них. Все-таки он стратег, а значит, ему нужно соответствовать этой роли, пусть люди видят его и черпают в нем уверенность. Он шел по лагерю с напускной беспечностью и старался не морщиться, когда молнии освещали небо. Многих людей Перикл приветствовал, называя по имени, а гроза тем временем усиливалась, затмевая зарю.

Через некоторое время дождь прекратился, но тучи по-прежнему катились по небу, несомые сильным ветром. Перикл видел, что страх в людях растет. Многие громко молились. Прошлым вечером они производили впечатление своей силой и выносливостью. Однако несколько вспышек молнии превратили их в детей, трепещущих перед богами.

– Подъем! – Перикл вспомнил, что солдат успокаивали служба по заведенному распорядку и грубые командиры. – Вставайте! Уже рассвело. Проверьте, чтобы на земле не осталось вещей и монет. Не оставляйте следов, что мы были здесь.

Задание было дано, просто чтобы отвлечь людей от грозы. Но как только солдаты начали выполнять приказание, небо побелело, как в полдень, и раздался громкий треск. Молния ударила прямо над ними, сильный порыв вера согнул деревья. Воздух запа́х по-другому, почти кисло. Перикл улыбнулся, он почувствовал себя живым в нем.

– Что это значит? – крикнул Миронид сквозь раскат грома. – Это добрый знак? Ты как будто ничуть не боишься.

Перикл собрался было отшутиться, но остановил себя, заметив, сколько людей повернули голову, чтобы услышать его ответ. Грохот и яркий свет потрясли их. Они испугались. Перикл взглянул на Анаксагора и увидел, что тот сделал нетерпеливый жест, будто ударил по невидимому кресалу. Перикл кивнул:

– Мы идем на битву, полемарх Миронид. Вероятно, это Аполлон бьет для нас в барабан, чтобы разжечь нашу кровь. Ты чувствуешь, как пахнет воздух? Он… живой.

Перикл увидел, что человек, которого афиняне назначили руководить ими, страшно напуган. Он потерял терпение, вынул из сапога кресало и чиркнул им по своему мечу. Лезвие было сухое, и искры довольно хорошо осветили пространство вокруг.

– Или это искры вроде таких, куриос. Что бы это ни было, мы должны идти дальше. Пока не узнаем, где спартанцы приклонили свои головы.

Миронид как будто немного успокоился. Насмешка младшего по возрасту мужчины, казалось, проняла его, он грубым голосом отдал приказ сворачивать лагерь и выступать. Некоторые солдаты на глазах у Перикла повторяли его жест – удар кресалом для тех, кто не видел. Люди начинали улыбаться. Гроза постепенно уходила, унося с собой их мрачное настроение.

Утро прошло в таком густом, непролазном лесу, что Перикл уже начинал сомневаться, выберутся ли они когда-нибудь из него. Только положение солнца указывало, что они по-прежнему двигаются в верном направлении. Они взбирались на перевалы и спускались в долины по каменистым осыпям под палящим солнцем, словно скатывались по волнам из пыли и камней. Миронид не давал войску растягиваться. Идти стало легче, когда им наконец попался более пологий склон и они увидели впереди проход, который выводил на равнину. Перикл поднял взгляд и замер, заметив приближающегося гонца.

Бегун поднимал за собой столб пыли, и от этого зрелища у Перикла вдруг пересохло в горле. Через пару мгновений Миронид отдал приказ остановиться, и солдаты опустились на землю поправить снаряжение, передохнуть и приготовиться, не теряя спокойствия. Они пришли сюда, чтобы изловить небольшой отряд спартанцев. Вероятно, лишь немногие из них рассчитывали, что поиски будут длиться без конца. Другие, вроде аргосцев, намеревались отплатить спартанцам за старые обиды. Их было четырнадцать тысяч, и они верили в силу своих сомкнутых в плотные ряды мечей и копий. Спартанцев здесь ненавидели, так что по афинскому войску распространилось предвкушение битвы, люди приободрились.

Перикл намеренно встал рядом с Миронидом, когда гонец передавал донесение. Другие стратеги тоже подошли послушать, оставив своих людей ждать приказов.

– Впереди лагерь, куриос, – сообщил гонец, тяжело дыша. – Похоже, было сражение, я видел мертвые тела, на которых пируют птицы. Не далее как день назад, если я что-то в этом смыслю.

– А что спартанцы? – спросил Миронид.

– Я видел красные плащи, может быть, тысячу, трудно сказать точнее. С ними и другие. Много больше. Я бы сказал, тысяч шесть или восемь.

Молодого человека учили определять количество людей с расстояния, но его подсчеты все равно были предположительными. Перикл почувствовал, что у него упало сердце. Он рассчитывал устроить засаду на гораздо менее многочисленный отряд. Вместо этого они столкнулись с армией, и в сердце ее – спартанцы.